Под «деклассированной революционной интеллигенцией», по-видимому, автор понимает массу активных конъюнктурных сочинителей.

Неприемлемым, даже оскорбительным в недвусмысленно-четких положениях Полонского оказалось все: и квалификация партийных руководителей, курирующих культуру, вкупе с «пролетарскими писателями» как деклассированных элементов, и их уподобление ремесленникам, исполняющим чужую волю, и предвидение провала затеи.

В том же 1929 году Полонский будет снят с поста главного редактора «Печати и революции».

Среди нескольких участников печатной дискуссии отметим краткую реплику Н. И. Замошкина, договорившего мысль Полонского с предельной резкостью. Замошкин писал: «…теорийка „социального заказа“ возникла у „бедных духом“ людей, видящих, осязающих только факт, а не природу его (явление), заказ как обменную операцию, а не как функцию пан-общественных отношений. История искусства не знает момента, когда бы заказ-функция не существовал. Что же у нас? Т. е. как представляют „социальные заказчики“ свое детище? У них завидное прямомыслие: заказ как заказ, т. е. с заказодателем и заказовыполнителем. <…> И даже сохраняется коммерческая тайна! <…> А явление, смысл, феноменология заказа? Где она?»[712]

В дискуссии принял участие и Коган, ответивший заблуждающемуся Полонскому с должных позиций: необходимости, естественности и полезности этой формы социального диктата.

Несмотря на эти вынужденные отвлечения в сторону текущих общественно-политических событий, Теасекция продолжает работу Терминологической комиссии в связи с подготовкой Словаря. Особенно интенсивно она идет с осени 1926 до поздней весны 1927-го.

17 января 1927 года проходит ее очередное заседание. Филиппов рассказывает о докладе на Ученом совете ГАХН в связи с производственным планом Библиографической комиссии. Обсуждаются список книгохранилищ, которые могут оказаться полезными в работе над Словарем, и список имеющихся библиографических указателей, принимается предложенный тип карточки (инициатива Гуревич). Любовь Яковлевну беспокоит, что «главная трудность в составлении указателя будет заключаться в подборе иностранных книг, очень плохо представленных в русских библиотеках, тогда как иностранные книги, ввиду бедности русской театроведческой литературы, должны составить большую часть указателя»[713]. Маркову поручают снестись с Институтом Макса Германа и просить Институт «указать <…> вышедшие с 1914 года библиографические указатели по театроведению на немецком и других европейских языках».

От размышлений о научных терминах вновь приходится возвращаться к делам и планам Главполитпросвета. 18 января проходит заседание комиссии Современного театра под председательством Маркова. Присутствуют: Волков, Кашин, Мориц, Родионов, Филиппов, Якобсон.