6 ноября на заседании Президиума Теасекции председательствует Филиппов. Шпета на заседании нет. Сахновскому решено выделить деньги на оборудование для Режиссерской мастерской – на пятнадцать человек[975]. На заседание 19 ноября планируется пригласить необычных в стенах Академии гостей: ПУР, Политотдел Московского гарнизона, журнал «Красноармейская эстрада», ЦД Красной армии и пр. Тема: «Театральное дело в Красной армии». Доклад должна прочесть некая Б. Э. Фонарева[976].

13 ноября протокол № 6 сообщает: Шпет введен в состав комиссии по организации Кабинета театроведения[977]. И на том же заседании утверждают смету по Режиссерской мастерской, поданную Сахновским[978]. Из записки, адресованной Василием Григорьевичем ученому секретарю ГАХН, видно, что у мастерской пока нет ничего, начиная с помещения, кончая примусами, и Сахновский просит денег на обзаведение, перечисляя в смете все необходимое, от мебели (табуреты, стойки для столов, штативы и штепсели для ламп и сами лампы) до инструментов (клещи, молотки, стамески, плоскогубцы…) и материалов (клей, картон бристольский голубой, картон английский желтый, краски, стеклянная бумага, белая жесть и пр., всего на 223 рубля 60 копеек). Смету утверждают, причем с существенным изменением: указано иное количество участников – не пятнадцать, а двадцать пять человек.

20 ноября Волков возвращается из командировки в Ленинград. Возможно, из‐за того, что докладчика на нужную тему в рядах секции не отыскивается, из Ленинграда приглашается С. Э. Радлов[979]. Он должен прочесть в Москве доклад «Организация массовых празднеств в Ленинграде»[980]. И в тот же день протокол № 7 расширенного Президиума Теасекции информирует: ряд сотрудников ГАХН других разрядов хотели бы перейти в Теасекцию. В кратком списке В. М. Волькенштейн, Л. Г. Шпет, В. П. Дитиненко и В. А. Павлов. Среди них к коллегам и давним знакомым просится Густав Густавович Шпет, которого с готовностью зачисляют в секцию[981].

В тот же день исполняется решение Конференции ГАХН (прошедшей еще 14 октября) об организации Бюро научной работы (БНР). В него вошли Амаглобели, Коган, Морозов, Пельше, Сакулин, Филиппов. И начата «реорганизация научных ячеек», которая должна быть окончена к 1 декабря (ответственные за реорганизацию Теасекции Амаглобели и Морозов). Употреблена новая лексическая форма, по аналогии с партячейками теперь так в документах именуются научные секции.

24 ноября 1929 года Главискусство требует сообщить новый состав Президиума ГАХН в связи с реорганизацией[982]. Б. В. Шапошников[983], недавний авторитетный член Президиума, лишен звания действительного члена Академии. Уже через неделю, 1 декабря, его комната в бывшем помещении ГАХН переходит к новому «действительному члену» – Амаглобели. (Попутно выясняется, что в Москве взиманием квартплаты, налаганием штрафов и пеней за ее просрочку, отслеживанием въезда жильцов, их прописки и выписки ведает не жилконтора, а НКВД[984].)