Мы располагаем источником, показывающим, как внимательно следил Чернышевский за подобными упоминаниями и сопоставлениями. Стоило Б. Чичерину в статье «Промышленность и государство в Англии» написать о Фоше в том смысле, что «анархическое брожение умов, которое составляет естественное последствие насильственного переворота, безумные проявления социализма заставили Леона Фоше броситься в другую крайность»,[1233] как Чернышевский немедленно отреагировал следующей репликой в письме к Е. Ф. Коршу от 10 апреля 1858 г.: «Зачем Вы или Чичерин назвали социалистов глупыми, или «гнусными» (в 8 или 9 № „Атенея”), – неужели Вы хотите, чтобы сбылись надо мною слова Гоголя: „У нас только скажи, что вот есть на свете глупые люди, сейчас выскочит какой-нибудь господин и закричит: я тоже человек, стало быть это вы про меня говорите?” Обидно, крайне обидно».[1234] Чернышевский не скрывал своих социалистических убеждений и по мере возможности старался защитить звание социалиста от глупых, пошлых или нарочито враждебных нападений. Однако для «Атенея» антисоциалистические высказывания не были случайными. «По разуму всего нашего быта, – утверждал один из авторов, сторонников общинного землевладения, – революционный характер социализма не имеет для нас смысла».[1235]

Вернадский отвечал Чернышевскому в четырех июньских и июльских выпусках журнала в статьях под общим заглавием «О поземельной собственности (критику „Современника”)». Он сразу заявил, что вопрос о крестьянской общине не считает важным, что вызов принят только с целью избежать «ложного заключения из нашего молчания». Чернышевский именуется «ученым специалистом нового знания», «злым критиком», а его замечания по поводу статьи Струкова «фельетонной выходкой», изобилующей «поспешностью заключений».[1236] Важнейшие аргументы Вернадского против общины: народ возле дворцов богаче, чем в общине;[1237] батрачество вовсе не бедствие, а «временное положение, очень грустное и не завидное, но тем не менее как временное при известных условиях – сносное, и, во всяком случае, для общества безвредное», общинник же «есть не более как батрак общины».[1238] Община отнимает право хозяйственной инициативы, уравнивает членов в отношениях к земле, им не принадлежащей, убивает энергию в человеке, развивает леность, неповоротливость, препятствует накоплению капиталов, ослабляет труд, давая одинаковое вознаграждение за неравномерные заслуги, препятствует развитию познаний и сведений, стесняет свободу движений.[1239] Вернадский учел также статью Чернышевского о Гастгаузене и Тенгоборском,[1240] опубликованную в июльской книжке «Современника» и направленную против превознесения этих ученых «Экономическим указателем», где труд Тенгоборского «О производительных силах России» назван «классическим», а его автор – «главою, надеждою и опорою русских экономистов».[1241] Как убедительно показано Чернышевским, Тенгоборский мало знаком с русской историей, приписывая земледельцам «неподвижный характер». «Напомним только о том, – замечает Чернышевский, намекая на Разина и Пугачева, – что казаки были большею частью из поселян, и что сначала XVII века почти все драматические эпизоды в истории русского народа были совершены энергиею земледельческого населения» (IV, 313). Тенгоборский не видит в общине ни вреда, ни пользы, потому что недостаточно изучил ее. Почти все сведения заимствованы им у Гастгаузена, предубежденного против общины и против того, что он называет «коммунистическими бреднями», «словом, Тенгоборский не удовлетворяет нас» (IV, 314, 348).