Озвучивая этот протест, президент Теодор Рузвельт, не сдерживая своих чувств, назвал магнатов «сборищем глупцов и идиотов», а их реакционный снобизм — пособником радикализма. Он утверждал, что «серьезные социальные проблемы», вызванные промышленным развитием, требуют принятия соответствующего законодательства, но вместе с тем добавил: «Мы не пытаемся задавить богатых людей, скорее наоборот, мы не потерпим каких-либо нападок на их права».

Разделяя ужас среднего класса перед классовой войной, Рузвельт предложил ради обеспечения социального мира регулировать как плутократию, так и пролетариат и осудил социалистов и радикалов так же яростно, как и «нехороших богачей».

В своей политике Рузвельт был скорее реалистом, чем радикалом. «Великое достижение индустриализма, — сказал президент, — означает необходимость усиления контроля правительства за предприятиями бизнеса».

Рузвельт настаивал на введении федерального регулирования деятельности корпоративных объединений во избежание злоупотреблений и в целях унификации более крупных интересов капитализма, что означало укрепление промышленной и финансовой централизации путем подчинения большого бизнеса (который Рузвельт принимал) правительству и объединение их усилий для укрепления страны и покорения мировых рынков.

Однако магнаты промышленности и финансов под руководством Дж. Пирпонта Моргана противились корпоративному регулированию, как и социальному законодательству, под лозунгом: «Оставьте нас в покое!» Большой бизнес возражал против «усиления власти правительства» (но совершенно не возражал против расширения прав промышленности и финансов) и утверждал, что кампания Рузвельта за регулирование корпоративных объединений «мешает бизнесу». Ходили слухи, что его действия привели к панике 1907 года, а «Коммерческие и финансовые хроники» вплоть до 1911 года продолжали утверждать, что «паника явилась делом рук самого Рузвельта». Во время этой паники Чарльз С. Меллен, президент железной дороги «Нью-Йорк, Нью-Хейвен и Хартфорд» (находившейся под контролем дома Морганов, в котором Меллена называли «офисным мальчиком Моргана»), обрушился на кампанию Рузвельта по регулированию, называя ее «пьяным дебошем», мешающим бизнесу. В ответ Рузвельт говорил, что его политика, «представляющая собой попытку наказать успешных обманщиков», не вызывала паники, «но если бы дело обстояло именно так, то это ни в коем случае не ослабило бы моей решимости продолжить начатое дело». Обида была настолько горькой, что директора «Юнайтед стейтс стил корпорейшн» даже подготовили резолюцию (которую потом положили под сукно), запрещавшую их председателю Гэри встречаться с президентом Рузвельтом.