— Я смотрю на все это по-другому: если миллионы иракцев едят что-то, то и я могу.

— Хотя бы — миллиарды, но чувство брезгливости я преодолеть не могу, — стоял на своем Барон.

— Хорошо, Николас, сделаем так: только хорошо прожаренное.

— И с виски, — откликнулся Барон.

На том и порешили, останавливаясь у полукрытого павильончика, за столиками которого сидело несколько европейских лиц. Это было место, посещаемое и даже популярное среди «белых людей».

Через несколько минут мы сидели возле каменной стенки набережной, и внизу под нами плескались воды древней реки. Как это я заметил, чаще всего поверхность воды была гладкой — ни ветерка. Как в зеркале, в реке отражалось все, что было на берегу. К середине реки оставалось место для темного неба, а с того берега в воде отражались приглушенные огни вокруг дворца и пальмы, темными силуэтами выписанные на набережной. Веяло прохладой большой водной массы.

Два бокала со льдом и доброй, не по-европейски большой порцией виски стояли перед нами. На глазах стекло бокалов запотевало все больше и больше. Хотелось прикоснуться к их прохладной поверхности, и я это сделал, потирая бокал так же, как горячую кружку с кофе после мороза на улице.

— Максим, — отхлебнув питие, воскликнул Барон, — отличный виски, настоящий «Джонни Уокер»! Пробуй скорей — освежает.

Я взболтнул виски — ледяную смесь, ускоряя охлаждение и разбавляя содержимое прохладной влагой. И оттягивал глоток в ожидании приятных ощущений.

— Весьма и весьма, Николас! То, что надо для такого вечера и после такого дня… посреди пустыни, хотя и под тенью пальм, — начал я философствовать, вызывая Барона на пикировочный поединок.

Барон задумчиво смотрел на другой берег Тигра, где просматривался президентский дворец. Панорама умиротворяла нас, и он вертел бокал в руках. И чисто по-английски и по-джентльменски помешивал лед в бокале пальцем. На пикировку он пока не отзывался.

— Николас, ты — джентльмен стопроцентной пробы. Даже льдом пользуешься по-джентльменски.

— А ты типичный русский чолдон, — выговорил Барон последнее слово чисто по-русски, то есть через «о». — Обязательно торопишься поделиться со своим ближним наблюдениями.

— Нет, Николас, это я изучаю быт и нравы других народов. А к Англии я особенно неравнодушен.

— И все равно — ты чолдон!

— Так! — начал я радоваться, что завел Барона, — «Чолдон»? Ты хоть знаешь, что это слово означает? Или только слышал о нем?

— Знаю. Мы с тобой говорили о Достоевском, который видел в каждом русском татарина. А чолдон — это еще хуже!

— Хуже, и не чолдон, а чалдон, Николас, — уточнил я.