Одновременно вернули к рассмотрению и вопрос о паломниках в Бари. В 1910 году по инициативе Елизаветы Фёдоровны было решено купить в этом городе участок земли и построить на нём подворье Палестинского общества. Первоначальный капитал составили деньги (около 246 тысяч рублей), собранные ещё на «Мир Ликийский проект», а с учреждением специального Барградского комитета и возникшей идеей дополнить подворье русским храмом по всей России начался новый сбор средств. О выбранном в Бари месте Великая княгиня писала Государю: «Участок... очень удобный, рядом с вокзалом, в оливковой роще, и оттуда трамвай идёт прямо до базилики (с мощами святителя Николая. — Д. Г.) — наилучшее местоположение и замечательно дёшево. Этот участок даже сориентирован правильно на восток... да почиет на этом предприятии благословение св. Николая и да станет это изумительное дело благословением и божественной связью между ним и твоим народом, и ярким эпизодом твоего царствования — как утешение во многих скорбях, которые тебе приходится нести».

Проектировать церковь и подворье поручили А. В. Щусеву, только что закончившему работы в Марфо-Мариинской обители. За образец архитектор вновь взял строения новгородско-псковских зодчих начала XV века, в итоге возведя рассчитанный на 200 человек храм с двухъярусной звонницей, ризницей и книгохранилищем. Пятиярусный иконостас должны были составить образа XVI—XVII столетий, такие же старинные иконы собирались для убранства храма, а его стены предполагалось расписать в стиле ферапонтовских фресок Дионисия. Война и революция помешают этим планам.

После торжественной закладки подворья, состоявшейся в праздник перенесения мощей святителя Николая, 9 (22) мая 1913 года, началось и строительство странноприимного дома. Его трёхэтажное здание с полуподвалом должно было включать приёмную, палаты и комнаты паломников, кладовые, кухню и столовую. Ещё до завершения всех работ сюда стали прибывать богомольцы, и для ознакомления с их нуждами и внесения возможных поправок в проект Елизавета Фёдоровна отправила в Бари нового члена ИППО, Князя императорской крови Олега Константиновича.

Князь Олег был любимцем своего отца, Великого князя Константина Константиновича, от которого унаследовал поэтический дар. Мечтая о литературной деятельности, талантливый юноша пробовал себя и в прозе, увлекался пушкиноведением, играл в домашних спектаклях. Он серьёзно занимался музыкой и живописью, но больше всего тянулся к художественному слову, к поэзии. Отличали князя и глубокая вера, и горячая любовь к Отечеству. «Бывают минуты жизни, — записал он в дневнике, — когда вдруг страстным и сильным порывом поймёшь, как любишь родину, как её ценишь... В эти мгновения так хочется работать, делать что-нибудь, помогать чем-нибудь своей родине». Как такую работу он воспринял и командировку в Бари, куда отправился в июле 1914 года. Там Олег Константинович внимательно осмотрел постройки, выдвинув затем ряд предложений на заседаниях строительной комиссии. Одно из них говорит о том, что князь подошёл к вопросу не только с практической, но и с эстетической стороны — вместо глухого каменного забора вокруг храма он посоветовал возвести лёгкую железную ограду, чтобы красота церковного здания не скрывалась от прохожих.