В шесть отплыли на “Вере”, монастырском пароходе, размером не меньше “Межени”. Изрядное время шёл приятный дождик, и я радовалась, надеясь, что море будет небурным. Мы долго сидели на палубе, минуя бесчисленные лесопильные заводы и корабли, корабли всех национальностей — немцы, англичане, датчане, шведы и прочие. Если я правильно помню, они растянулись на 38 вёрст. Часа через два мы поужинали и выходили уже в открытое море; там стояли на якоре сотни рыбачьих судов, тоже из всех стран, со своим уловом, который они привезли на продажу и ждали выгодной цены на рынке. В море началась лёгкая качка, так что я сошла вниз и всю ночь просыпалась от каждого нового её вида, что было интересно, но не совсем приятно. Мне не было плохо, хотя я и не принимала никаких лекарств — должно быть, за молитвы доброй братии; я только чувствовала, словно какая-то мельница вертится у меня в голове. Прибыв сюда, я встала и — яркое солнце, прекрасный величавый монастырь!! Со старых башен палили из пушек, плыла лодочка с иеромонахом на руле и монахами на вёслах — словно старая сказка, так поэтично, так по-морскому, и великокняжеский флаг... На пристани стоял настоятель, архимандрит Иоанникий...

Прибыли! Перед нами через Святые ворота в изумительно живописный монастырь прошла с пением череда монахов. Отслужили молебен у мощей святых Зосимы и Савватия. После скорого обеда я взялась за перо, чтобы написать вам и успеть к пароходу, но хватило времени лишь на телеграмму, и мы отправились в Сергиево-Муксальский скит, где у них великолепная ферма и дворец(!) для кур, совершенно изумительно устроенный, с такой любовью к живности, у каждой курицы своё отделение, есть даже маленький изолятор. Холмогорские коровы великолепны; хорошая маслодельня, хорошие лошади, подаренные Дмитрием К. (Великий князь Дмитрий Константинович. — Д. Г.), за ними очень заботливо ухаживают, и кролики на шкурки, серые и белые; и только белые голуби — для красоты. Монахам помогают годовики и трудовики — юноши от пятнадцати лет и старше, которых родители послали по обещанию отработать год или два, а потом они, если захотят, остаются ещё; некоторые принимают постриг... Везде всё делается по благословению Божию и с молитвой, и всегда рядом оказывается церковка — в них, конечно, служба короче, чем в соборах. Чтобы туда добраться, мы переходили по дамбе через море... Эти сооружения примечательны тем, что они — создание простых монахов, не учившихся и не имевших себе в помощь инженеров. Вера и труд с молитвой, да любовь к родному острову вдохновляли их — никаких амбиций, ни мирской славы, только необходимая работа на благо их острова. Когда проникаешься общим духом, ощущаешь такой душевный покой и тишину; от великих современных открытий возвращаешься в старые времена и лучше понимаешь, как раньше жили и творили великие дела силой веры, здоровой души и здорового тела...