В течение двух десятилетий, пока королевская история внутри страны переживала то эйфорию королевских бракосочетаний в восьмидесятых годах, то скрытые супружеские горести и трагедии в девяностых годах, существовала и совершенно отдельная цепь событий, занимавшая Главу Содружества. К счастью для Королевы, на международной арене всему, что предпринимала Корона, всегда сопутствовала удача, чего нельзя было сказать о развитии событий внутри страны. Хотя в самой Британии эти годы были для монархии поистине ужасны, Королева могла, по крайней мере, ощутить огромное утешение от признания за границей. И доминирующими в этой главе ее жизни были две титанические фигуры, к которым Королева сохранила величайшее уважение. Обоих она знала очень хорошо, хотя встречи с ними были мимолетны. Одна из этих фигур исчезла из поля зрения публики в тот самый момент, когда другая вышла на свет. У них были диаметрально противоположные взгляды почти по всем вопросам. Если в чем они и были едины, так это в своем уважении к Королеве. Она в свою очередь оказала им, пожалуй, величайшую честь. Даже по высоким стандартам ордена Заслуг мало кто был достоин его больше Маргарет Тэтчер и Нельсона Манделы.

Отношения между Королевой и первой женщиной премьер-министром будут занимать историков еще долгие годы. О ее отношениях с Нельсоном Манделой можно судить по переписке, хранящейся в Королевских архивах. Это, пожалуй, единственные регулярно получаемые Королевой письма от кого-либо, кроме членов семьи (или школьников), начинавшиеся словами: «Дорогая Елизавета…» Можно с уверенностью утверждать, что миссис Тэтчер ни за что не стала бы начинать письмо к Королеве подобным образом. По словам ее бывшего главного Личного секретаря Робина Батлера лидер консерваторов всегда скрупулезно соблюдала условности переписки, тем более после ранней размолвки с личным офисом Королевы.

– Когда она была еще лидером оппозиции, она побывала на каком-то мероприятии в Букингемском дворце, а потом отправила благодарственное письмо, которое начала с неофициального обращения, – говорит Батлер. – Не думаю, что она начала со слов: «Дорогая Елизавета…», однако из Дворца позвонила Кэролайн[277] и сказала: «Королева ожидает, что премьер-министр или лидер оппозиции будет соблюдать формальности».

По словам Чарльза Мура, биографа миссис Тэтчер, Личный секретарь Королевы мягко указал, что заверение «искренне Ваша» – не лучший способ заканчивать письмо к суверену. «Правильно» было бы закончить письмо чем-то вроде: «На сем имею честь, мэм, остаться смиренной и покорной слугой Вашего Величества».