Налицо было скорее вмешательство сотрудника двора, чем указание самой Королевы. Она славится своей снисходительностью к тем, кто впервые имеет дело с королевским протоколом, будь то гостья за обедом, решившая выпить содержимое поднесенной ей миски для омовения пальцев, или сам не свой от волнения награжденный, который решил исполнить женский реверанс при посвящении в рыцари. Миссис Тэтчер, по словам Чарльза Мура, «желала соблюсти приличия и не имела ни малейшего желания переворачивать все с ног на голову». Он продолжил так: «Те, кто работал на нее, отмечали, что она всегда очень заботилась об всех вопросах одежды и протокола».

С того момента, как миссис Тэтчер вступила в должность, она старалась не заставлять Королеву ждать, часто являясь на еженедельные аудиенции заранее. 12 октября 1984 года, когда взрыв бомбы ИРА уничтожил в Брайтоне отель, где проходила конференция консервативной партии, Королева находилась в США и отчаянно хотела переговорить с премьер-министром. Говорят, когда удалось связаться по телефону с чрезвычайным штабом миссис Тэтчер, премьер-министр начала разговор, бодро поинтересовавшись:

– Хорошо ли вы проводите время?

Миссис Тэтчер, конечно, пришлось нелегко, когда во время ежегодного визита премьер-министра в Балморал они поменялись ролями. По традиции королевская семья любит готовить и убирать после готовки всякий раз, как устраивается барбекю. Премьер-министр был вне себя от нетерпения, глядя, как Королева мыла посуду после ужина. После очередного искреннего предложения премьер-министра о помощи Королева, которая не любила, когда ей помогали, обратилась к своей фрейлине:

– Не мог бы кто-нибудь попросить эту женщину сесть.

Когда миссис Тэтчер впоследствии написала ей благодарственное письмо, она приложила к нему пару резиновых перчаток.

По словам бывшего Личного секретаря Королевы сэра Уильяма Хезелтайна, и монарх, и премьер-министр испытывали друг к другу скорее сильное взаимное уважение, чем взаимное притяжение.

– Это были исключительно корректные взаимоотношения. Бывали и другие премьер-министры, отношения с которыми казались более теплыми, – говорит он, приводя в пример лидеров лейбористов семидесятых Гарольда Вильсона и Джеймса Каллагана. – По моим наблюдениям, с ними двумя Королева чувствовала себя более непринужденно. С миссис Тэтчер отношения всегда были очень хорошими, но, возможно, не такими спокойными, как с этими двумя лейбористами из парламента.

Как заметил Мур, миссис Тэтчер очень нервничала на этих встречах, приходя с длинным списком неотложных дел. Поскольку перебивать было не в характере Королевы, диалог часто превращался в монолог. Робин Батлер, который сопровождал своего босса во Дворец, подозревает, что там происходил не самый плодотворный обмен мнениями.