Глава пятая Беженец на берегах Альбиона

Глава пятая

Беженец на берегах Альбиона

Викторианский Лондон, как он предстал в 1886 году перед переселившимся в Британию русским анархистом, – это не только столица могущественной империи и ведущей державы – «мастерской мира», не только мировой промышленный, финансовый, транспортный, торговый, научный и культурный центр. Это еще и крупнейший город планеты, огромный, поглотивший многочисленные предместья мегаполис. Современники сравнивали его с Вавилоном, называли «каменными джунглями» и даже «каменной пустыней». Город дыма и смога. Город мигрантов и переселенцев, где было больше католиков, чем в Риме, и больше ирландцев, чем в Дублине. Его размеры поражали.

Громадные толпы людей, улицы, полные кипящей жизни, борьбы за существование и выживание. Роскошь и нищета по соседству. Чопорные кварталы знати и богачей – и убогий, полный нищеты, антисанитарии и преступности Ист-Энд, знаменитые лондонские трущобы, лабиринты улиц, где плодилась и роилась самая ужасающая бедность. Короче говоря, перед Кропоткиным представал сам образ всей современной цивилизации, символ и зримое воплощение всех ее достижений и язв. Средоточие всего, что можно и нужно было использовать на благо человечества, и того, что следовало беспощадно разрушить!

Британская столица была не только оплотом имперской бюрократии, но и центром рабочего и радикального общественного движения. В 1880-е годы бури вздымавшегося еще три-четыре десятилетия назад чартистского протеста, когда сотни тысяч людей выходили на улицы и подписывали петиции-«хартии» с требованием всеобщего избирательного права, уже забылись, так и не приведя к желанному результату. Но теперь поднимал голову протест нового типа. Десятилетия духовного брожения давали свои плоды. Сентиментальный христианский альтруизм с его «социалистическими» нотками – течение, у истоков которого стояли с конца 1840-х годов теолог Фредерик Денисон Морис (1805–1872) и проповедник Чарльз Кингсли (1819–1875), – взывал к сочувствию к беднякам и слабым мира сего, пытаясь пробудить совесть у богатых и власть имущих. Он призывал к жизни на основе гармонии, справедливости и нравственности. Ученые и литераторы – историк и философ Томас Карлейль (1795–1881), романист Чарльз Диккенс (1812–1870), художественный теоретик Джон Рёскин (1819–1900) – подвергли серьезной критике уродство, бездуховность и пустоту буржуазного мира. Но теперь на общественную арену выходили социалисты. «Ряд экономических кризисов обусловил успех индивидуальным усилиям. Голод в Ирландии, разразившийся в 1879 году, с поразительною яркостью осветил печальное положение сельского труженика, затем вопрос о безработных выступил в Лондоне и других крупных центрах, начиная с 1885 года, и показал, что жизнь и смерть наемного рабочего зависят от случая», – так описывал предпосылки становления социалистического движения в Британии историк Альбер Метен[914].