Однако издание «Листков „Хлеб и Воля“» так и не было возобновлено. История этого издания завершилась вместе с Первой Российской революцией.

Глава восьмая Между двумя революциями

Глава восьмая

Между двумя революциями

– Я здесь! Что вам угодно? – послышался голос из-за решетки забора.

Михаил Фроленко вздрогнул… На дворе 1908 год. До этой секунды их разделяли тридцать пять лет астрономического времени. Из них более двадцати семи он провел в казематах Петропавловской крепости и Шлиссельбурга. По решению суда там он должен был и умереть, ибо каторга для него была вечной. Ведь таким отважным, отпетым, как он, милости царей было ждать бессмысленно. В 1870-е годы Михаил Фроленко вел пропаганду среди рабочих в Москве, затем – среди крестьян на Урале. В 1878 году, чтобы вызволить лидеров Чигиринского заговора, устроился надзирателем в Киевскую тюрьму и устроил им побег. Он состоял членом Исполнительного комитета «Народной воли», был среди организаторов покушения на Александра II в 1879 и 1881 годах. В Шлиссельбурге чуть не умер от цинги, а любимая жена его скончалась на каторге от цинги и туберкулеза.

Все это Кропоткин живо представит, глядя на брелок для ключей, подаренный ему политкаторжанами в честь семидесятилетия в 1912 году. Брелок, сделанный в виде кандалов теми, кто эти тяжелые кандалы не один год носил на собственных руках и ногах. Если, читатель, ты думаешь, что мы шутим, – прогуляйся по улице Лесной в районе станции метро «Новослободская», по живописным местам рядом с Бутырской тюрьмой. Тюрьмой, где в то время сидели ученики и оппоненты Кропоткина из анархистов – Нестор Махно, Яков Новомирский и другие. Там, в старинном доме, располагается музей «Подпольная типография 1905–1906 годов». А на втором этаже – экспозиция, посвященная тюрьмам, каторге и ссылке в Российской империи начала прошлого века. Там ты и увидишь этот брелок…

После амнистии, которой добились участники Первой Российской революции, еще три года Фроленко прожил на свободе под надзором полиции. Но что такое три года по сравнению с десятилетиями в каменных мешках?! Что по сравнению с этим моря, границы государств, тысячи километров территории, также разделявшие политэмигранта Петра Кропоткина и его бывшего товарища по революционной работе в России Михаила Фроленко? Того самого «кавказского медведя» из московского кружка «чайковцев», с которым они когда-то толковали в Москве. Но вот теперь, приехав в Англию, старик Фроленко битый час искал дом Кропоткина на улице, расспрашивая прохожих. Вот ведь незадача! Знать название улицы и не знать номера дома! Англичане почему-то тоже ничего не знали, черт их побери. Неужели все впустую? И вдруг вот такая удача!