В том же заседании гр<аф> Витте поднял и другой, не менее неожиданный вопрос.

Обсуждался тот параграф учреждения Государственного совета, который устанавливал для наших законодательных палат тот же принцип равенства, какой усвоен почти всеми государствами, имеющими двухпалатную систему законодательства, а именно: что законопроект, принятый нижней палатой, поступает на рассмотрение верхней и в случае непринятия ею считается отпавшим. Точно так же законопроект, возникший по почину верхней палаты и принятый ею, поступает на рассмотрение нижней палаты и в том случае, если она отвергнет его, считается также отпавшим. Ни в одном из этих двух случаев верховная власть не участвует своим решением и его не утверждает.

Граф Витте сначала в очень вялой и даже малопонятной форме стал говорить, что нельзя ставить верховную власть в положение пленника законодательных палат и еще менее допустимо делать народное благо зависящим от каприза которой-либо из палат, так как не подлежит никакому сомнению, что у нас, как, впрочем, и везде, сразу же установятся дурные отношения между палатами, и то, что одна назовет белым, другая непременно назовет черным и наоборот, так что следует просто ожидать, что, что бы ни «выдумала» нижняя палата, верхняя отвергнет, и «в этом даже большое благо для государства», но зато и всякий проект, вышедший из почина верхней палаты, будет «разумеется, провален» нижней.

Из такого положения необходимо найти выход, «ибо нельзя же допустить, чтобы все остановилось в стране из-за взаимных счетов двух враждующих палат», и такой выход он предложил в виде особой статьи, редакцию которой он просил разрешения прочитать обер-прокурору Св<ятейшего> синода кн<язю> Алексею Дмитриевичу Оболенскому. Она заключалась в том, что каждый проект, принятый Думой, поступает на рассмотрение Государственного совета, и если не будет принят последним, то возвращается в Думу, и если она примет его большинством двух третей голосов, то он поступает непосредственно к верховной власти, которая может или отвергнуть его, и в этом случае он считается окончательно отпавшим, или утвердить его, и в этом случае проект принимает силу закона без нового рассмотрения его Государственным советом.

Так же точно поступается, если законопроект, принятый Государственным советом по его инициативе, отвергается Думой. Он поступает обратно в совет, рассматривается им вторично и, будучи принят квалифицированным большинством двух третей голосов, представляется непосредственно государю императору и получает силу закона или отпадает по его непосредственному усмотрению.