Делал это он, впрочем, для показу. Предлагая некоторым, конечно, умеренным «левым» занять какой-либо пост, он в то же время через своих ближайших помощников действовал так, что те, которым он предлагал, отказывались, а Витте затем жаловался на то, что общественные деятели отказываются прийти к нему на помощь.

Он не прочь был привлечь в свой кабинет бюрократов, считавшихся либералами. Так, например, он при образовании им кабинета предложил члену Государственного совета Н. С. Таганцеву, считавшемуся весьма левым, пост министра народного просвещения.

Н. С. Таганцев представлял из себя незаурядное явление на бюрократическом горизонте. Профессор уголовного права Таганцев при всех переменах курса держал себя независимо и считался бюрократом-демократом. Он жил довольно скромно и питал, к ужасу многих бюрократов, пристрастие к пивным и кабачкам. Возвращаясь из заседания Государственного совета, Таганцев неизменно заходил в известный ресторанчик Соловьева на углу Гороховой улицы и Гоголя. Там я его по большей части поджидал, дабы получить информацию о заседании Государственного совета. Отсюда мы заходили к Доминику. Везде его знали по имени-отчеству, знали его вкус, и, как только он показывался в дверях, ему уже наливали его собственный фужер. Здесь он считался своим человеком.

В бюрократических кругах с ним весьма считались в юридических вопросах. Он особенно интересовался сектантством и, пользуясь своим влиянием, часто добивался смягчения гонений.

Витте убедил его принять пост министра народного просвещения и был очень доволен, что Таганцев изъявил на это согласие.

Зная, для чего вызвал Витте Таганцева, я ожидал его возвращения на его квартире. Тут же поджидал его большой друг, директор Политехнического института профессор Постников[219]. Когда Таганцев приехал от Витте и сообщил о том, что он назначен министром народного просвещения, Постников стал настаивать на том, чтобы он отказался. Он доказывал всю двойственность политики Витте, высказывал убеждение, что Таганцеву не следует вмешиваться в эту игру. Таганцев и сам согласился с этим, но ему неловко было взять слово обратно.

Я уехал, оставив их спорящими и заявив Таганцеву, что я до вечера буду ждать его решения, а до тех пор не дам сведений о его назначении. Через несколько часов он позвонил мне и сообщил, что он отказался, добавив при этом, что ему это досталось с большим трудом. Витте не хотел принять его отказа, мотивируя тем, что указ о назначении его уже подписан. Таганцев все же настаивал, но при этом он по просьбе Витте дал ему слово, что о его четырехчасовом пребывании в звании министра он не сообщит в печати, ввиду чего Таганцев меня просил ничего об этом не печатать.