Черчилль был бы одиноким борцом с ветряными мельницами, если бы его представление об Англии, благожелательной, щедрой и достойной своего богатства, не разделяли миллионы его соотечественников, которые как и он читали Гиббона и Маколея – среди ушедших поколений историков, Дж.Грина, Дж.Тревельяна и сэра Артура Брайанта среди современников. Так же как Черчилль думало в период опасности и все население острова – в этом была его сила. В 1930-х годах Черчилль обращался к премьер-министрам Болдуину и Чемберлену: «Говорите правду английскому народу, это крепкие, прочно созданные люди… Если вы скажете им определенно, что происходит, вы гарантируете себя от жалоб и упреков тогда, когда они освободятся от своих иллюзий». Черчилль верил в стойкость английского народа, и в час самых суровых испытаний народ и его лидер оказались на высоте исторической необходимости. В 1940 году Англию повел за собой человек, который мог увидеть призрак надежды в беспроглядном мраке, чье мужество шло и от рассудка и от коренных национальных убеждений. Исайя Берлин, философ из Оксфорда, однажды заметил, что Черчилль 1940 года был лидером, который «излучал свое воображение в свою волю на соотечественников», идеализируя их «с такой интенсивностью, что в конечном счете они приблизились к его идеалу, и начали видеть себя такими, какими он видел их».

Исходя из своего понимания истории, Черчилль полагал, что война является естественным состоянием человечества, что Карлейль, Ницше, Гобино и Клаузевиц правы: война – это легитимное продолжение политики. Пережив три периода расцвета пацифизма – перед мировыми войнами, между и после второй мировой – он не изменил своей точки зрения. Фолклендский кризис и война в Персидском заливе наверное не удивили бы его. Но если конфликтов не избежать, нужно быть к ним готовыми. И здесь Черчилль твердо следовал старой британской традиции владеть контролем над морскими подходами к Европе и не позволять континенту оказаться в руках одной державы. Елизаветинская Англия противостояла посягательствам со стороны Мадрида. Герцог Мальборо вел английские полки против Франции – Веллингтон победил Наполеона при Ватерлоо.

Поколению Уинстона Черчилля пришлось решать в ХХ веке ту же историческую задачу – отражать посягательства на владычество в Европе – на этот раз со стороны Германии при кайзере Вильгельме Втором и Гитлере. Вторая мировая война вывела вперед двух гигантов – Россию и США. Для Черчилля началась длительная интеллектуальная агония: победа на положении младшего партнера оказалась неотличимой от поражения, на пути к победе Англия была оттеснена со своих прежних мировых позиций. Черчилль отказывал в поддержке близкого американцам Чан Кайши, энергично пересекал вмешательство Рузвельта в индийские проблемы, старался вовлечь американцев в вязкую средиземноморскую стратегию, чтобы в небывалой истребительной войне Германия и Россия исчерпали свою жизненную энергию. Одновременно Черчилль стремился воссоздать западноевропейский центр силы, опираясь, в частности, на правительства, в немалом числе нашедшие убежище в Лондоне. Лидер французского сопротивления де Голль получил поддержку вопреки неприязни к нему американцев. Черчилль заложил основы строительства западноевропейского блока, способного восстановить авангардные мировые позиции западноевропейского региона, утерянные в 1914-1945годах.