Черчилль начал писать свои мемуары тотчас после ухода с поста премьера. Поражение стимулировало его исторический вкус – так же было с написанием «Мирового кризиса» четвертью века раньше. Деятельная натура Черчилля не терпела безделья. В сентябре 1945 г. он вылетел для отдыха и этюдов в Италию в качестве гостя фельдмаршала сэра Гарольда Александера. Его доктор так обозначил в своем дневнике начало написания знаменитых мемуаров: «Второе сентября 1945 г. Этим утром мы вылетели на «Дакоте» Александера и прибыли в Милан после 5 с половиной часов полета. Все это время Уинстон был буквально закопан в груде записей, накопленных в течение пяти лет, когда он месяц за месяцем отсылал документы управляющему своим кабинетом. Даже во время ланча он продолжал читать, отводя взгляд только для того, чтобы закурить сигару». Так началась многолетняя эпопея литературно-исторической деятельности Черчилля.

Самым интересным видится первый том – «Собирающийся шторм». По мнению Черчилля, Чемберлен и Болдуин полагали, что критическим вопросом для Англии является: может ли она вынести еще одну мировую войну, и не будет ли в ходе этой гигантской войны сокрушено британское могущество? Чтобы уйти от прямого ответа на этот вопрос, который мог бы оказаться неубедительным (поскольку влияние Британии действительно упало во время войны), Черчилль переводит его в другую плоскость: Британия не могла смириться с угрозой для баланса сил в Европе и для ценностей британской жизни. Он исключал всякую возможность сговора с Германией – хотя бы по моральным соображениям – и исходя из невозможности для Лондона отдать Берлину лидерство в Европе. Одной из историографических задач Черчилля было показать англичанам, попавшим в столь заметную тень своего атлантического союзника, сколь велики были их мужество и достижения в величайшей войне. В то же время он старался показать самоуверенным американцам, чем они были обязаны английским союзникам.

Разумеется, историографическая работа представляла собой и вариант самоутверждения, возвращения в национальную жизнь в качестве эпического героя, проведшего корабль британской политики сквозь бурные воды самого большого национального испытания. И Черчилль еще надеялся. Он думал, что написанная с фантастической быстротой история второй мировой войны будет эффективным оружием в главной сфере его жизни – политике.

После инфаркта в июне 1953 года Черчилль приступил к финалу мемуаров. Журналист из «Тайма» был свидетелем этой битвы семидесятивосьмилетнего Черчилля. «Работа началась за обеденным столом после этого как премьер и его помощники осушили вторую бутылку шампанского и зажгли сигары. «Теперь приступим». – Мы сидели до четверти пятого, Черчилль проверил каждое слово манускрипта чтобы убедиться, что он помнит всю историю битвы при Лойте и что описание является ясным изложением в его лучших словах. За все годы, что я знал его, ум его не был более острым, чем в этот серый августовский полдень 1953 года». Клементина писала дочери 5 сентября: «Беда с твоим отцом заключается в том, что он слишком много работает и еще не научился останавливаться».