В интервью с Сибуей, вскоре после выхода
Не исключено, что режиссера беспокоило и то, что у него самого становится всё меньше сил. В том же интервью он говорит об ухудшении зрения и частом онемении пальцев. И шутя предполагает, что они с Судзуки могли бы совершить синдзю – совместное самоубийство несчастной влюбленной пары[305]. Тьма, проглядывающая между строк в этом заявлении, просматривается и в
Однако даже в такие темные моменты Миядзаки не оставляет надежда. Когда Сибуя налегает на него и требует пояснить причину его отчаяния, режиссер дает задний ход и утверждает, что не ощущает его, когда слышит голоса детей в детском саду рядом со студией, которую сам создал. Может, и неудивительно, что в фильме
В картине ясно, что именно пятилетний Соскэ придет на помощь благодаря своей силе любви, стойкости и открытости миру воображения. Таким образом, игрушечная лодка Соскэ сыграет важную роль в сюжете второй половины фильма, и на ней они с Поньо отправятся в историческое путешествие, где соединяются не только доисторический девонский период и Япония рубежа двадцатого и двадцать первого веков, но и метафорическое возвращение в утробу, когда Соскэ ищет свою маму. В конце фильма мы видим сразу несколько материнских фигур – Рису, Гранмамарэ, а также капризную старушку Токи, еще один портрет матери Миядзаки. Даже Поньо обретает материнские черты, в какой-то момент утешая плачущего ребенка.
Путешествие начинается утром после ночного цунами. Соскэ и Поньо просыпаются и видят, что море поднялось к самому порогу дома. В отличие от того, как выглядит настоящий океан после цунами, их окружает прозрачное зеленое море с маленькими блестящими волнами, спокойно плещущимися у порога. Еще более невероятно то, что, как вскоре обнаружат дети, море вновь эволюционировало в девонский период, который царил на планете миллионы лет назад, чего и добивался Фудзимото.