Лицо московского времени в течение нескольких десятилетий. Применю-ка я разоблачение приема: лицо московского времени. Лицо. Московское время. Говорит Москва. Надо посмотреть на лицо — и в лицо. Все маски сняты временем, лицом которого он был. Был? Мы говорим СССР, подразумеваем О. Н. Ефремов, Герой Социалистического Труда. Да?

Лицо Ефремова обзывали — любя, конечно, — разными словечками, но чаще зооморфными. На любом лице виднее всех частей нос. Литература носа велика. Мировая популярность носа истекает из его фаллической символики, так говорят ученые. Предположим, что нос есть символ фаллоса. Что это значит в нашей московской жизни? Гоголевский нос похулиганствовал в Петербурге и теперь теснится в прихожей учебника по литературе, где холодная от ужаса училка пытается доказать подросткам, что нос — это не то, что они подумали. А они уже давно не думают. Тем, о чем она, училка, подумала, они давно и радостно пользуются вовсю.

Он репетирует «Сирано де Бержерака» и покидает этот мир. Николай Леонидович Скорик, работавший над последним «Сирано» вместе с Олегом Николаевичем, говорит, что у того была сперва мысль поставить «Гамлета» или «Вишневый сад». Мысль была в 1999 году, это последнее, что можно успеть. Они поговорили по телефону, расстались, и вдруг через два-три дня звонит Ефремов Скорику и сообщает, что будут ставить «Сирано». Последняя воля главного режиссера Художественного театра им. А. П. Чехова — Сирано. Здесь уже без кавычек. Это серьезно. Серьезнее последней воли ничего нет. И мы снова остановимся на сюжете Сирано подробнее.

Иногда понимание затруднено: ум заходит за разум, когда видишь театр «Современник», возрастающий в своей первой славе, одним глазом, а вторым глазом видишь фильм абсолютно тех же дней выпуска «Рассказы о Ленине», в котором роль Дзержинского играет Олег Ефремов, руководитель того самого «Современника». Профанное сознание мутится: как так? Дзержинский, революционер-подпольщик, приезжает к Ленину с указанием от партии — уйти из Разлива (в наши дни знаменитый шалаш Ленина — объект повышенного туристского интереса, особенно гостей из Китая), а то опасно, выследят, а уже пора делать Октябрьскую революцию. Прекрасный Дзержинский, тонких черт аристократического лица, с изумительно мягким голосом, внушающим безоговорочное доверие, — это будущий руководитель ЧК? Тот самый, кровавый? И актер, то есть молодой Ефремов, безупречно играющий железного Феликса, одновременно строит молодежный театр? Тот самый, который в 1956 году потряс основы чего-то глубоко советского с первого же спектакля «Вечно живые»? Да, это происходило одновременно: и «Рассказы о Ленине», и «Современник». У меня нет претензии судить-рядить. Еще дедушка Ленин говорил дедушке Плеханову и прочим дедушкам: не убеждайте убежденных. Бороться надо — за болото.