Одного из новых товарищей должны были поселить в моем бараке. Я стоял у входа, когда привели его – высокое дрожащее от слабости привидение. Он возник передо мной, и я собирался сказать ему доброе приветственное слово.

Но оно застряло у меня в горле. Я почувствовал, как кровь сначала отхлынула от моего лица, а затем вдруг притекла к голове. Не могло быть никаких сомнений в том, что передо мной стоял полковник доктор Хассенбах, мой друг Хассенбах, о котором я скорбел много лет и которого давно потерял.

Теперь и он меня увидел. Я все еще не решался заговорить. Я просто не мог в это поверить. Возможно, это всего лишь обманчивое сходство. Однако в этот момент он тоже вздрогнул и изумленно уставился на меня.

– Хассенбах! – закричал я вне себя от волнения и огромной радости.

Его лицо расплылось в широкой улыбке. Приведшие его товарищи вопросительно на нас уставились.

Потом он подошел ко мне, протянул руку и очень тихо произнес:

– Да, это я, Райнер, а это ты. Большой круг смыкается. Привет, мой дорогой старый друг!

Спазм в горле медленно отпускает. Я отвожу Хассенбаха на его место, снабжаю всем необходимым, приношу горячую воду, чтобы приготовить хороший зерновой кофе. Он устал и ослаб. Рассказывать длинные истории еще рано. Пока он ест, я сообщаю ему первую информацию о нашем лагере, общей ситуации и наших надеждах. Затем он потягивается и укладывается спать. В казарме работают тише обычного, чтобы его не беспокоить. Ему, прежде всего, следует выспаться и расслабиться. И потом мы захотим испытать ту радость, которую, как нам кажется, он почувствует, когда узнает все маленькие удобства нашей лагерной жизни.

Тем временем по бараку разносится нетерпеливый ропот. Что означает этот транспорт? Как это вдруг к нам присылают товарищей из Воркуты? Некоторые пессимисты видят в этом доказательство того, что «это далеко не конец». Однако широкая публика придерживается иного мнения. Они говорят, что этот транспорт – верная примета того, что наше заключение подходит к концу. Веских оснований для такого мнения нет ни у кого, в действительности их нет вообще. Тем не менее разгорается страстная дискуссия. Пессимисты упорно стоят на своем. Их раздражает «беспочвенное фантазерство» оптимистов. Оптимисты столь же упорно держатся за свои надежды. Они не желают портить радость этого часа «безумными неприятностями» пессимистов.

Решающий поворот судьбы

Решающий поворот судьбы

Из лагерной слесарной мастерской пришла сенсационная новость – лагерное начальство распорядилось подготовить все необходимое для транспортов: суповые миски, баки для воды, кастрюли. Кто-то еще клялся, что на склад поступило две тысячи комплектов новой одежды и еще целый грузовик белья. Кастрюли и баки для воды однозначно говорили о подготовке крупного транспорта; новая одежда и белье – об отправке на родину. Уже не раз приходилось переживать подобные приготовления. Но неизбежно возникал вопрос: кто же эти счастливчики? Кто включен в список, кому так повезло. Потому что те, кого в этом списке не было, расставались со старыми друзьями и были обречены вновь и вновь испытывать муки ожидания. Сегодня манометр показывал «ясно». Две тысячи комплектов одежды означало – по одному комплекту на каждого пленного лагерника.