Усложнились и отношения с Германией. Поскольку Финляндия целиком зависела от поставок оттуда оружия и продовольствия, приходилось лавировать. Хотя Маннергейм издавна, как и все офицеры русской армии, недолюбливал немецких военных, он так же издавна ценил дисциплину и боеспособность германской армии. К тому же, он никогда прямо не выказывал своей антипатии: «Нужно быть лояльным», – говаривал маршал. Молниеносные победы Германии в начале Второй мировой войны вызывали восхищение профессионального воина. И отнюдь не ко всем немецким военным он относился неприязненно: еще в 1930-е годы у него сложились дружеские отношения с Герингом. Взаимная симпатия возникла между Маннергеймом и военным представителем Третьего рейха в его ставке, генералом Эрфуртом. Тот был доктором философии Тюбингенского университета, человеком безупречно воспитанным и образованным; они с Маннергеймом нашли общий язык, что было немаловажно для финско-германских отношений в 1941–1944 годах. После войны, когда Эрфурт, освобожденный из заключения во Франции, вернулся в Тюбинген, Маннергейм ездил к нему повидаться. Симпатизировал он и генералу Дитлю, командовавшему немецкими войсками на севере Норвегии и в финской Лапландии. Дитль – храбрец и убежденный наци – был любимцем фюрера и в критических ситуациях не раз оказывался полезен финскому маршалу.

Гитлер после Зимней войны явно питал уважение к Маннергейму и к финнам, называя их «героическим народом Севера». С другой стороны, немцы считали маршала англофилом и не слишком ему доверяли. Было известно, что он не симпатизирует методам насилия нацистов и расовой политике Гитлера.

К чести Финляндии, она оказалась единственной страной в Европе, которая, будучи де-факто союзником гитлеровской Германии, не предприняла никаких санкций против своих граждан еврейского и цыганского происхождения. Они пользовались теми же правами и несли те же обязанности, что и все остальные. Потому в Финляндии и возникла единственная в своем роде парадоксальная ситуация: военнообязанные граждане-евреи во время «войны-продолжения» сражались в рядах финской армии, т. е. на стороне Германии. Правительство республики отказалось даже обсуждать еврейский вопрос с Гиммлером, когда тот в конце июля 1942 года прибыл в Хельсинки. Вокруг этого визита разыгралась вполне детективная история. По официальной версии Гиммлер приехал в Финляндию как глава СС, якобы для ознакомления с условиями пребывания войск СС в Лапландии. В день прибытия Гиммлер был приглашен на официальный обед; в его номере в отеле оставался адъютант, стороживший портфель шефа. Известно было, что с этим портфелем Гиммлер не расстается ни днем, ни ночью и даже спит с ним. Пара финских офицеров разведки все же соблазнила стража спуститься в бар отеля выпить по стаканчику за братство по оружию. Пока эсэсовец братался с финнами, разведке удалось сфотографировать содержимое портфеля. Выяснилось, что 20 января 1942 года по инициативе Гиммлера в Берлине состоялось совещание, где был окончательно решен еврейский вопрос: предполагалось передать Германии для уничтожения евреев из всех европейских стран – в общей сложности 11 миллионов. Из Финляндии нацисты собирались затребовать 2300 человек; их поименные списки и все данные находились в пресловутом портфеле.