Во время взятия Повенца финскими войсками мне удалось бежать из застенков НКВД и попасть наконец к финнам. Много мне пришлось пережить и мучений, и страданий, и побоев при допросах, чтобы добиться этого перехода. Волосы мои поседели за эти несколько месяцев борьбы за свою мечту.
Теперь я нахожусь в одном из лагерей для гражданских пленных, и положение мое очень неважное.
Теперь я нахожусь в одном из лагерей для гражданских пленных, и положение мое очень неважное.
Мой отец, как и Вы, господин Маршал, учился в Пажеском корпусе, и возможно, Вы, будучи близки ко двору Императора Николая II, лично знали моего отца, поэтому я надеюсь, Вы, Ваша Светлость, не откажете мне в помощи.
Мой отец, как и Вы, господин Маршал, учился в Пажеском корпусе, и возможно, Вы, будучи близки ко двору Императора Николая II, лично знали моего отца, поэтому я надеюсь, Вы, Ваша Светлость, не откажете мне в помощи.
В СССР, несмотря на постоянные преследования, мне удалось получить высшее агрономическое образование, и я как специалист по овощеводству могу принести большую пользу, чем той работой, которую в качестве чернорабочего выполняю сейчас в лагере.
В СССР, несмотря на постоянные преследования, мне удалось получить высшее агрономическое образование, и я как специалист по овощеводству могу принести большую пользу, чем той работой, которую в качестве чернорабочего выполняю сейчас в лагере.
Я прошу Вас, Ваша Светлость, дать мне возможность свободно работать на пользу Великой Финляндии, во славу Вашей идеи, господин Фельдмаршал.
Я прошу Вас, Ваша Светлость, дать мне возможность свободно работать на пользу Великой Финляндии, во славу Вашей идеи, господин Фельдмаршал.
Я буду всю свою жизнь благодарен Вам, Ваша Светлость, если Вы избавите меня от лагеря, которого я не заслужил.
Я буду всю свою жизнь благодарен Вам, Ваша Светлость, если Вы избавите меня от лагеря, которого я не заслужил.
Надеюсь, Вы будете великодушны к бедному пленнику.
Надеюсь, Вы будете великодушны к бедному пленнику.
Леонид Волконский[387].
Леонид Волконский
В левом верхнем углу письма – пометка одного из адъютантов маршала, Р. Гренвалля: «Дело рассмотрено». К сожалению, мы не знаем, чем окончилось рассмотрение и навряд ли узнаем конец истории князя Леонида Волконского – мнимого или настоящего…
Почти одновременно, в мае 1942 года, Маннергейм получил из Карелии еще одно не совсем обычное послание, написанное по-русски. Адъютантам часто приходилось расшифровывать неразборчивый почерк и перепечатывать письма на машинке, чтобы маршал мог прочесть их. Иногда письма, написанные по-русски, переводили на финский язык – видимо, их нужно было переслать далее по инстанциям, чтобы принять какие-то меры. Таково обращение к маршалу его «дочери», и, похоже, уже не первое. Характерные пометки красным карандашом на финском переводе говорят, что Маннергейм его внимательно изучил. Текст приводится с сохранением орфографии и стиля автора письма.