В сентябре 1944 года в здании Генерального штаба в Миккели день и ночь шла лихорадочная работа: Контрольная комиссия потребовала представить документы, касающиеся вступления Финляндии в войну и ведения этой войны. Необходимо было спрятать или ликвидировать значительную часть материалов, особенно разведки и контрразведки. Боvльшую часть документов сожгли, но кое-что хотели непременно сохранить – в частности, архивы радиоотдела разведки. Они могли еще пригодиться в будущем и уж во всяком случае не должны были попасть в руки Контрольной комиссии. В случае оккупации Финляндии и вооруженного восстания эти данные – например, ключи к шифрованным советским радиосводкам – могли бы послужить повстанцам (учитывался и такой вариант). Документы решили переправить в надежное место. В тот момент тайник можно было организовать лишь в Швеции. Операция по спасению архивов разведки получила кодовое название «Стелла Поларис». С 21 по 25 сентября в Швецию морем было переправлено 350 ящиков с материалами из Генштаба и Военного архива[423]. Главнокомандующий пересматривал и свой личный архив и решал, какие бумаги можно сохранить, а что придется уничтожить. Известно, что он в те дни изменил завещание и с помощью адъютанта сжег часть писем и документов (как личную переписку, так и особо важные или компрометирующие его в глазах Контрольной комиссии документы). Ту часть, что избежала огня, маршал собственноручно зашил в матерчатый мешок и отправил с курьером в Швецию, в Гренсхольм, – своей невестке Палаемоне Маннергейм, снабдив специальным распоряжением.

Ставка главнокомандующего

27 октября 1944 г.

Я желаю, чтобы прилагаемые документы, находящиеся в эти мрачные дни в моем владении и переданные мною на хранение моей невестке, баронессе Палле Маннергейм, проживающей в усадьбе Гренсхольм в Швеции, ни при каких обстоятельствах не попали бы в руки политиков, журналистов или биографов.

Все настоящие бумаги, равно как и документы, ранее депонированные мною таким же образом в том же месте, предназначены для меня лично и для возможных заметок. В случае если я не смогу воспользоваться этими документами, они могут быть не ранее чем по прошествии 50 лет переданы, например, в Государственный архив НЕЗАВИСИМОЙ Финляндии в качестве материалов для будущих исторических исследований. Если же, напротив, на руководство страны возымеет влияние большевизм и независимость останется не более чем тенью, настоящие бумаги должны остаться в Швеции и быть переданы в какой-либо подходящий институт исторических исследований либо сожжены.