По имеющимся данным, укрытие оружия и организация военных складов производилась офицерами, уполномоченными от Генерального штаба и другими военнослужащими, главным образом, из 4-го разведывательного батальона, подчиненного Главной квартире.

То обстоятельство, что указанные преступные действия, враждебные Объединенным Нациям и представляющие из себя несомненную угрозу внутреннему миру и установленному демократическому государственному строю в Финляндии, продолжают иметь место, несмотря на неоднократные представления Союзной Контрольной Комиссии, и что финские военные власти до сих пор не проявили ни малейшей готовности содействовать раскрытию и пресечению враждебных действий фашистско-путчистских элементов в финской армии, заставляет Союзную Контрольную Комиссию сделать вывод, что известная часть влиятельных военных кругов, связанных с Генеральным штабом, не заинтересована в раскрытии тайных складов оружия и разоблачении виновников, если не более.

Придавая самое серьезное значение вышеприведенным обстоятельствам, Союзная Контрольная Комиссия выражает уверенность, что Правительство найдет действенные способы и меры для полного выявления и наказания, как непосредственных виновников организации тайных складов оружия, так и их вдохновителей.

О принятых мерах Союзная Контрольная Комиссия ожидает соответствующей информации.

С уважением Председатель Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии генерал-полковник А. Жданов[433].

Разумеется, Маннергейм был осведомлен о готовящемся вооруженном сопротивлении. Когда весной 1945 года тайники оружия благодаря доносу обнаружили, было арестовано и допрошено более 6000 человек, около 1500 из них оказалось в заключении и затем 400 осуждено на разные сроки. Среди подозреваемых был и ближайший соратник и помощник маршала, генерал-лейтенант Айро. Маршал ничем не мог помочь ему. Айро пробыл в тюрьме почти три года, после чего ему пришлось выйти в отставку.

* * *

Маннергейм вернулся из Португалии в начале января 1946 года. Боли продолжали его мучить, и вскоре он оказался в больнице Красного Креста. Правительство хочет его отставки. Паасикиви навестил Маннергейма в больнице и спросил напрямик, что тот думает делать. Маннергейм не ответил ни да, ни нет. Паасикиви, раздраженный его упрямством, говорил потом в кулуарах, что никакой язвы желудка у Маннергейма быть не может: у него на столике видели сигары и коньяк, и пребывание в больнице – просто уловка, попытка уйти от ответственности.