Биографии и МемуарыЛинии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытиястр 397
Светлый фон
Через два дня был получен приказ выделить 20 чел. конных и 40 чел. пеших в гарнизон г. Юзовки. Отряд принял Кузьмин-Караваев , конных шт<аб-> р<отмистер> Кроун (никуда!), а пеших – я. Через неделю мы уже были в бою. В моем отряде было 11 офицеров. В первом же бою у меня было 17 человек потерь (в том числе и тяжело раненный и сильно обезображенный на всю жизнь Хвощинский). На нас налетели конные матросы и врубились благодаря тому, что соседняя часть Корниловского полка передалась без боя. Все же удалось отбиться залпами тем, кто успел сгруппироваться, и вынести всех раненых и убитых.

Так мы воевали месяц. Наши конные только держали связь, т. к. там был еще конный дивизион ингерманландцев, которые работали.

Так мы воевали месяц. Наши конные только держали связь, т. к. там был еще конный дивизион ингерманландцев, которые работали.

Оставшиеся в Макеевке разворачивались, но т. к. Юзовский район трещал, то их отвели под Ростов в Батайск. От первоначального моего отряда почти никого не осталось, т. е. 2 Стародубовца, 4 Ахтырца и 5 Белгородцев; зато к нам самовольно присоединилось несколько стражников и еще какие-то Изюмские дружинники, говоря, что «с вами покойнее – раненых не бросаете». Действовали они средне.

Оставшиеся в Макеевке разворачивались, но т. к. Юзовский район трещал, то их отвели под Ростов в Батайск. От первоначального моего отряда почти никого не осталось, т. е. 2 Стародубовца, 4 Ахтырца и 5 Белгородцев; зато к нам самовольно присоединилось несколько стражников и еще какие-то Изюмские дружинники, говоря, что «с вами покойнее – раненых не бросаете». Действовали они средне.

Наконец нас Псиол отвоевал, и по истечении месяца Юзовских боев (пожалуй, это был самый тяжелый период за всю Доброармию) мы уехали в Батайск.

Наконец нас Псиол отвоевал, и по истечении месяца Юзовских боев (пожалуй, это был самый тяжелый период за всю Доброармию) мы уехали в Батайск.

На другой день я выехал на ремонтную комиссию под председательством ротм<истра> Зандера (бывшего Владимирца, перешедшего в Стародубовский полк). С ним очень подружился. Много говорили о Вас.

На другой день я выехал на ремонтную комиссию под председательством ротм<истра> Зандера (бывшего Владимирца, перешедшего в Стародубовский полк). С ним очень подружился. Много говорили о Вас.

Дивизион перевели в Ростов-на-Д<ону>, где он энергично готовился. Я почти все время был в ремонтной комиссии. Итого мы пробыли в тылу апрель и май 1919 г. Торжественно праздновали «9 мая», пожалуй, лучше, чем когда-либо. Обзавелись знакомыми. Получили английское обмундирование. Затем был получен приказ о наименовании нас полком 6 эск<адронного> Состава (3 дивизиона – Стародуб<ский>, Ахтырск<ий> и Белгор<одский>, каждый по 2 эскадр<она>: конный – 30 шашек и пеший – 50 штыков). Меня назначили помощником адъютанта; и мы выступили в Бахмут, откуда с боями пошли на Харьков. От Харькова на Полтаву; тут я отпросился обратно в эскадрон (пеший к Кузьме), а далее на Гадяч-Бахмач-Конотоп, откуда нас немного потеснили (я принял 3-й пеш<ий> вновь сформированный мною же Белгород<ский> эскадрон. Второй сел на коней). Затем рядом последовательных атак догнали неприятеля до имения В<еликого> Кн<язя> Михаила Алекс<еевича> «Брасово» Орловской губ. и получили приказ идти в Полтаву разворачиваться в бригаду, т. к. у нас уже было 9 эскадронов (конные по 60 шаш<ек>, пешие по 150 штыков). Предполагалось посадить на коней и наших, развернув их каждый в два эск<адрона>. В г. Дмитриев стали грузиться, но в это время неприятель взял Севск и грозил тылу – Брянской группы; разгрузились, отбили и погрузились. Этот короткий период Севских боев дал 70 % потерь, т. к. против нас были коммунисты и латыши. Вообще напряженность боев доходила до такой степени, какой она в германск<ую> войну никогда не достигала. Атаковали многократно в конном строю пехоту, пулеметы, врубались, и все же бой продолжался в упор.