Погрузившись второй раз в Дмитриеве, и опять – прорыв у Фатежа. Потянули узелки, и сводный отряд пошел на Фатеж, а мы поехали в г. Сумы. Там стали сажать третьи эскадроны и разворачивать и сажать четвертые. Мне пришлось делать одновременно и то и другое, т. к. не было офицеров. В последнюю неделю боев выбыло 5 офиц<еров> Белгородцев (в том числе Рыбальченко[469] и Гальбен[470] ранены совершенно одинаково – оба в живот, и эвакуированы в г. Курск – дальше не известно).

Работы масса. Неприятель стал подходить к Сумам (это за 3 недели!), и я вывел недоформированные эскадроны в бой. Чудом удавалось работать прилично. Мы отступали. Эстонцы на лыжах легко двигались по глубочайшему снегу, заставляя отступать таявшие горсточки конных, могущих двигаться только по дорогам. Ежедневно мы видели двойные-тройные цепи, необыкновенной густоты и от одного горизонта до другого. Флангов у них не было. А у нас не было войск.

Соединились с нашим Фатежским отрядом, но и от него ничего не осталось. Эскадроны свели во взводы, а затем 2 взвода в один. 5 конный корпус – 3 конных дивизии! – к Харькову равнялся уже только 5 шашкам! Все вымотались и морально. Отступали без особых боев. Впрочем, были попытки – и я видел, как Корниловцы бросались в контратаку (офицерские роты) и в полчаса потеряли 50 % состава. Ведь силы были слишком различны. Заслонные разъезды сплошь и рядом уничтожались, т. к. все были слишком вымотаны (так, например, погибли – де Витт[471], Соломко[472] и много других). Меня раз едва миновала та же участь.