Биографии и МемуарыЛинии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытиястр 400
Светлый фон
Соединились с нашим Фатежским отрядом, но и от него ничего не осталось. Эскадроны свели во взводы, а затем 2 взвода в один. 5 конный корпус – 3 конных дивизии! – к Харькову равнялся уже только 5 шашкам! Все вымотались и морально. Отступали без особых боев. Впрочем, были попытки – и я видел, как Корниловцы бросались в контратаку (офицерские роты) и в полчаса потеряли 50 % состава. Ведь силы были слишком различны. Заслонные разъезды сплошь и рядом уничтожались, т. к. все были слишком вымотаны (так, например, погибли – де Витт , Соломко и много других). Меня раз едва миновала та же участь.

После Харькова был на заставе и потерял сознание. Ночью был бой, и мой эскадрон был окружен. Собрался с силами и вывел его, но когда присоединился к полку, пройдя 14 верст пешком, т. к. на коне замерзали (кони не кованы и холод), то оказалось, что у меня t 39,5. Сдал эскадрон и пошел в околодок. 5 дней ездил и мерз с околодком.

После Харькова был на заставе и потерял сознание. Ночью был бой, и мой эскадрон был окружен. Собрался с силами и вывел его, но когда присоединился к полку, пройдя 14 верст пешком, т. к. на коне замерзали (кони не кованы и холод), то оказалось, что у меня t 39,5. Сдал эскадрон и пошел в околодок. 5 дней ездил и мерз с околодком.

Забыл написать, что во всех селах, во всех хатах лежали больные тифами (сыпным и возвратным) и оспою. На шестой день увидел свой эскадрон, сел на коня и пошел с ним. В ту же ночь был ранен своим же конем в ногу, да так, что не мог одеть сапога. На другой день нас эвакуировали с Седлецким, раненным пулею в ногу. От Лозовой 5.XII до Ростова 18.XII ехали в невероятных условиях. Достаточно сказать, что из нашей теплушки мы выбросили 17 человек, умерших в пути. На их места были десятки желающих ехать. У Иловайской на наш поезд налетел другой, 10 вагонов разбито – сотни жертв. Мы отделались ушибами. У меня опять какой-то приступ. 18 дек<абря> в Ростове остановился у знакомых на день, а затем ген<ерал> Чекатовский (вот уж разочаровались мы в нем, как нач<альнике> крупных частей!) устроил в госпиталь. 21-го нас эвакуируют – вернее, говорят: «Кто может ходить, ищите перевозочных средств для всех и поезжайте в Батайск (11 верст), там сядете на поезд». У меня опять приступ, но зато нашего полка в госпитале было 5 человек, и меня доставили в Батайск. Оказался у меня возвратный тиф.

Забыл написать, что во всех селах, во всех хатах лежали больные тифами (сыпным и возвратным) и оспою. На шестой день увидел свой эскадрон, сел на коня и пошел с ним. В ту же ночь был ранен своим же конем в ногу, да так, что не мог одеть сапога. На другой день нас эвакуировали с Седлецким, раненным пулею в ногу. От Лозовой 5.XII до Ростова 18.XII ехали в невероятных условиях. Достаточно сказать, что из нашей теплушки мы выбросили 17 человек, умерших в пути. На их места были десятки желающих ехать. У Иловайской на наш поезд налетел другой, 10 вагонов разбито – сотни жертв. Мы отделались ушибами. У меня опять какой-то приступ. 18 дек<абря> в Ростове остановился у знакомых на день, а затем ген<ерал> Чекатовский (вот уж разочаровались мы в нем, как нач<альнике> крупных частей!) устроил в госпиталь. 21-го нас эвакуируют – вернее, говорят: «Кто может ходить, ищите перевозочных средств для всех и поезжайте в Батайск (11 верст), там сядете на поезд». У меня опять приступ, но зато нашего полка в госпитале было 5 человек, и меня доставили в Батайск. Оказался у меня возвратный тиф.