Две сумки травы, 75 шариков мескалина, 5 промокашек лютой кислоты, солонку с дырочками, полную кокаина, и целый межгалактический парад планет всяких стимуляторов, транков, визгунов, хохотунда, а также кварту текилы, кварту рома, ящик бадвайзера, пинту сырого эфира.

Так что говорить стоит скорее не об ощущениях, а о галлюцинациях. У бармена отрастает голова птеродактиля, на машину пикируют с неба «какие-то хряки, похожие на огромных летучих мышей», стриптизерши насилуют белого медведя. Но галлюцинации эти особого рода: они не заслоняют сути происходящего, а максимально обнажают ее. В отличие, скажем, от косноязычных и смертельно скучных, как скучны «гонки» любого настоящего наркомана, галлюцинаций Берроуза в «Голом завтраке».

Изумительно, что постоянно находившийся в коматозном состоянии человек – степень своего коматоза Томпсон, конечно, играючи гиперболизировал, но все же – не просто работал: он работал очень много. Забирался в логовище колумбийских контрабандистов. Колесил по Штатам с мотобандами «Ангелов ада». Вышедшую в 1966 году одноименную книгу байкеры признали единственной честной книгой о них. Впрочем, вскоре, решив, что писака их просто «использовал», они избили его до полусмерти. Оставил ярчайший образ эпохального падения Сайгона (1975), куда поперся ровно в тот момент, когда все вменяемые журналисты опрометью бежали от наступающих на столицу Южного Вьетнама частей Народно-освободительной армии. Многие считали его тексты бредом. Но только не редакторы Rolling Stone. И не сенаторы Джордж Макговерн и Джон Кэрри, почтившие своим присутствием его экстравагантные похороны. И не 44 % жителей патриархального округа Аспен, в 1970 году проголосовавших за то, чтобы шерифом стал кандидат от партии «Власть уродам», обещавший легализовать наркотики.

Фильм Гибни объясняет, почему к этому «подонку» прислушивались столь разумные и воспитанные люди. Казалось бы, человек, называвший Джорджа Буша – младшего «шлюхой в обличье зверя», обещавший «мочиться в глотку» «полоумным говнюкам, обожающим чуть что целовать флаг», должен был быть непрестанно орущим чудищем. Ну да, засосав девятидюймовую дорожку кокаина, узорно выложенную на столе, Томпсон рычал и верещал и расстреливал на заднем дворе фотографии ненавистных ему политиков. Но на экране мы видим очень красивого, элегантно экстравагантного, высокого человека, который очень негромким и спокойным голосом говорит очень разумные парадоксальные вещи. Он делал отличные фотографии, но не претендовал на то, чтобы считаться фотографом. Обладал отменным чувством юмора. Так, на выборах 1970 года он побрился наголо, чтобы иметь право называть своего стриженного ежиком ультраправого конкурента «своим длинноволосым оппонентом».