Только вот предпочитала компания для погрузки-разгрузки не столько вышеперечисленные статусные порты, кишевшие агентами всех разведок мира, сколько тихие гавани, вроде нормандского Онфлера, ошалевшего в 1937–1938 от бума перевозок. А еще ящики со сноповязалками иногда разбивались, и оттуда вываливались детали артиллерийских орудий. А еще иногда суда компании в открытом море меняли имена, перекрашивались, а то и выставляли, меняя силуэт, лишние трубы.

Что это было за чудо морское, до сих пор непонятно и вряд ли выяснится. Да, конечно, посредством компании, фактически принадлежавшей компартии Франции, СССР поставлял оружие Испании безопасными и потайными путями. 98 % акций Коммерческого банка Северной Европы, основного финансиста компании, принадлежали Госбанку СССР. Да, потворствовало этому французское правительство Народного фронта, прежде всего – министр авиации Пьер Кот. И финансировалась компания за счет испанского золота.

Но с очевидными деталями большой политической игры уживается «подводный», сугубо коммерческий фактор, о котором мало что известно. Республиканцам, в частности, продавали оружие Польша и Греция – страны с вполне профашистскими режимами, которым надо было в процессе перевооружения армии куда-то сплавить устаревшую продукцию.

За France Navigation французские власти возьмутся, казалось бы, всерьез в 1939-м, за Коммерческий банк Северной Европы – в 1952-м. Шуму в обоих случаях будет много – конфискация судов, аресты правления, обыски – а результата никакого.

О Средиземное море! Вор на воре!

* * *

Кто вы, доктор Доливе?

Человек по имени Луи Доливе появился на подмостках большой истории в январе 1941-го, сойдя на берег с парохода «Лиссабон – Нью-Йорк». Либеральная общественность, недовольная политикой изоляционизма, со времен испанской войны носила на руках героев европейских сражений – того же Андре Мальро. Имя Доливе, в отличие от имени Мальро, гонкуровского лауреата и командира боевой эскадрильи, никому ничего не говорило, но выглядел он достаточно импозантно и говорил достаточно патетически, чтобы урвать свои пятнадцать минут славы.

Доливе, летчик – по его словам – французских ВВС, появлялся на обедах в свою честь на костылях. То, что бои семь месяцев как закончились и раны давно успели бы зажить, публику не смущало. Сам сбитый летчик не уточнял, что сломал ногу на борту трансатлантического лайнера. Зато рассказывал о трагедии французского поражения и невидимой миру, но сногсшибательной готовности французов восстать против оккупантов, как только Америка придет им на выручку.