Единственный источник связи — письма. Писал Исаак Осипович постоянно. Отчаянные письма.

Но у самого Дунаевского, как и у всего его коллектива, жизнь была хорошая. Они ездили с поездом по Средней Азии. Сначала было тепло, потом жарко. Останавливались по дороге, устраивали пикники. Потом семья Исаака Осиповича получала «следы» этих пикников — посылки с урюком, курагой. В голодные времена это было чудо. Зинаида Сергеевна испытывала сложные чувства, живя от посылки до посылки и перебиваясь тем, что преподавала местным детям искусство классического танца, которому ее учила великая Ваганова.

Исаак Осипович, ни на минуту не забывая о сыне и жене, по собственным признаниям, послал к ней верного человека — линейного администратора Файбушевича — с письмами, посылками и пятью тысячами рублей. И надо же было такому случиться, горе-посыльный доехал только до станции Зима (той самой, знаменитой, воспетой Евтушенко) и вернулся обратно. Дунаевский отобрал у него письма, деньги, послал нового гонца — председателя месткома ансамбля Алексеева. Сам Дунаевский собирался поехать, но не мог бросить ансамбль. По маршруту следования «поющего поезда» были объявлены концерты с его участием, и отсутствие знаменитого композитора грозило серьезным скандалом.

Для композитора это путешествие не было бесцельной тратой времени, как потом пытались доказать его враги. Исаак Осипович много думал и сочинял. Развлекались они тоже своеобразно — Исаак Осипович писал по памяти для своего коллектива партитуры джазовых классических партий. Он обладал фотографической музыкальной памятью. У него в мозге был настоящий фотоаппарат. Щелк, и готово — все ноты классиков в голове. Это всегда ему очень помогало. Именно в этой поездке проявился старый соратник — Сергей Агранян — режиссер в качестве поэта-песенника.

С Аграняном они много говорили о музыке. Правда, его визави о музыке знал немного, чтобы говорить о ней на его уровне, но это не мешало. В дороге они болтали обо всем на свете; у него был живой ум и юмор — такой, что не сразу раскусишь. О музыке они говорили только потому, что она была самой главной в их истории.

Их поезд казался им Ноевым ковчегом. На землю они, конечно, сходили, но им самим нравилось считать их путешествие бесконечной акцией. Как только они останавливались на какой-нибудь глухой станции, их моментально окружали крестьяне. Конечно, прибытие «поющего поезда» в глухую сибирскую деревню — событие. Однажды им даже предложили переночевать в бывшей тюрьме — все ее обитатели находились в штрафных батальонах на фронте. А на следующий день за ними явились солдаты. Дунаевского потрясла эта ночевка в бывших камерах, спешно переоборудованных под номера отеля. Их поезд стоял на самом краю ойкумены, где-то под Хабаровском. Где-то в тех же местах родилась знаменитая песня «Моя Москва»…