В декабре 1958 года в Москве прошло заседание президиума Московского союза художников, на котором обсуждалось выдвижение художников на Ленинские премии. От монументалистов был выдвинут Дейнека за панно «За мир во всем мире», которое было установлено в советском павильоне Всемирной выставки в Брюсселе. В итоге за кандидатуру Дейнеки проголосовали только два человека, против было двадцать семь. Кандидатура не получила необходимого количества голосов. В сталинские времена коллеги-художники не давали выдвигать Дейнеку на высшую государственную премию, и это продолжилось в хрущевскую «оттепель». И снова возникает вопрос: почему Дейнека был обойден при жизни наградами и званиями? Почему так тяжело ему давалось признание при всем том, что он казался воспевателем советского духа? Вероятно, внутренние противоречия, касавшиеся признания, раздирали души не только таких творцов, как Дейнека, но и многих других, скажем, композитора Дмитрия Шостаковича, который также всячески стремился вписаться в реалии советской жизни, но всегда находил большее признание за границей.

В архиве Дейнеки сохранилось письмо президента Академии художеств Бориса Иогансона от 24 ноября 1958 года, в котором тот просит художника предоставить произведения, посвященные образу советского человека. Внеочередная сессия Академии художеств и сопутствующая выставка были посвящены открывающемуся XXI съезду КПСС. «Придавая большое значение этой выставке, являющейся творческим отчетом членов Академии съезду партии, президиум выражает уверенность в том, что вы примите на ней активное участие своими новыми произведениями, показывающими лучших людей страны — строителей коммунизма», — говорится в письме Иогансона[220], который просит предоставить работы не позднее 12 января 1959 года.

Однако Дейнеке всё меньше нравились реалии, которые его окружали, свойственный его искусству молодой задор казался не очень уместным, да и задора этого становилось всё меньше, а его место занимала немного подсушенная патетика. Хотя на первый взгляд на это не было причин: Дейнека уже давно находился на верхних этажах советской номенклатуры, хотя и не вступал в партию. Хрущев говорил о том, что «коммунизм не за горами», но художнику становилось все труднее поддерживать свой былой оптимизм. Он ищет новые темы и сюжеты, как в картине «Трудное решение», где он с явным уважением прислушивается к физикам, противостоящим таким, как он, лирикам, со сложным колоритом и не лишенной поиска формы. Или создает картину «К звездам», проникнутую патетическим духом покорителей космоса.