– Нужно заполнить бумаги, – сказал Джанг.

Он достал из своего белого халата список задач и надел очки в черепаховой оправе. Этот явно уже переключился на свою следующую задачу. Стану ли я таким через несколько лет? Мне не хотелось знать, через что нужно было для этого пройти.

– Ты знаешь все формальности проведения посмертного осмотра? – спросил он.

– Ага.

– Тебе еще придется оповестить ближайшего родственника и сделать запрос на вскрытие, – сказал он. – Делал когда-нибудь это раньше?

– Да.

Смерть была распространенной, ожидаемой частью моей работы, и родственники обычно были где-то поблизости, так что им можно было рассказать печальные новости лично. До меня дошло, что на этот раз разговор пройдет совершенно иначе. Мне предстояло позвонить женщине, которая даже не знала, что ее муж в больнице.

– Я никогда не делал этого по телефону, – признался я. – Ни разу не звонил человеку, с которым никогда не встречался.

Я попытался представить, как это может пройти. Каждый вариант был ужасен.

– Тебе просто нужно это сделать.

– Да.

– Я знаю, что от этого не легче, – сказал Джанг более решительно, – но тебе нужно это сделать.

Найдя имя жены Мастерсона в его медкарте, я почувствовал, как у меня заколотилось сердце. Что я ей скажу? Эти задачи – неприятные обязанности врача – не были до конца рассмотрены в медицинской школе. Сколько бы ты ни тренировался, эти моменты не станут менее ужасными. Мы иногда тренировались сообщать плохие новости – о том, что у человека обнаружили рак, или что-то в таком духе, – но ничего подобного.

В тот момент, когда я медленно набирал ее телефонный номер, мне хотелось исчезнуть. Нажав на последнюю цифру, я посмотрел на Джанга. Казалось, меня сейчас вырвет. Что мне сказать? Что бы я хотел услышать на ее месте? Приняв такой звонок, я, наверное, выронил бы трубку и рехнулся.

Сколько бы студенты ни тренировались на актерах в медицинской школе разговаривать с родственниками пациентов невозможно по-настоящему быть готовым к разговору об умершем, жизнь которого зависела от тебя.

Сколько бы студенты ни тренировались на актерах в медицинской школе разговаривать с родственниками пациентов невозможно по-настоящему быть готовым к разговору об умершем, жизнь которого зависела от тебя.

Услышав гудки, я сделал глубокий вдох. Я все еще понятия не имел, что скажу. Сказать все махом, словно резко сорвать пластырь? Или же говорить медленно, чтобы у женщины было время осознать свою новую, ужасную реальность? На втором гудке мой пульс еще сильнее ускорился. Дыхание стало частым и прерывистым. Джанг сидел рядом, щелкая костяшками пухлых пальцев.