Между тем астма усиливалась, приступы удушья становились всё сильнее и дольше. Ещё 31 августа 1890 года Фет писал Софье Андреевне: «С каким бы наслаждением порыл я землю в настоящее время, но мыслимо ли это для человека, мучительно задыхающегося, взошедши на какие-нибудь двадцать ступенек в свой кабинет. Не могу я не знать, что мучительные атрибуты старости с каждым днём будут ухудшаться, а между тем беспощадная воля к жизни не даёт ни на минуту остановиться и гонит вперёд уверениями, что завтра будет лучше»⁶³⁴. О том же он сообщал и Полонскому 31 января 1890 года: «...В глубине души я до последнего издыхания, зная по опыту и Шопенгауэру, что жизнь есть мерзость, всё-таки буду жить надеждой, что вот-вот счастье и наслажденье помажут меня по губам»⁶³⁵. И пока эти чувства были сильны в нём, он продолжал жить так, как будто болезнь совсем не касалась его духа и творческого дара. В 1891-м — первой половине 1892 года Фет продолжает работать над переводами, завершает мемуары, пишет стихи. После четвёртого выпуска «Вечерних огней» он написал около шестидесяти стихотворений, в которых по-прежнему отказывался признать, что старость — не время для любовной поэзии:

Он пишет о любви так, как мог бы писать юный поэт («Опавший лист дрожит от нашего движенья...», «Если б в сердце тебя я не грел, не ласкал...», «Весь вешний день среди стремленья...», «Качаясь, звёзды мигали лучами...», «Нет, даже не тогда, когда стопой воздушной...», «Люби меня. Как только твой покорный...»), готовый воспеть безрассудство влюблённых и такой же безрассудный и пылкий («Только месяц взошёл...», «Завтра — я не различаю...», «Я слышу и судьбе я покоряюсь грозной...»). И совсем не стеснялся своей старости, заката жизни, как в написанном 14 мая 1891 года стихотворении «Роящимся мечтам лететь дав волю...»:

Фет, как и прежде, был готов в «храмине сердечной» молиться «юности ласкающей и вечной». В стихотворении «Всё, что волшебно так манило...» (28 февраля 1892 года) он снова прославляет очищенное красотой страдание:

Опять и опять выступает он против гражданственной поэзии («Кляните нас: нам дорога свобода...»), снова и снова показывает не слабеющую зоркость к красоте, способность создавать «картины», пронизанные музыкой и светом:

Эти стихи печатались в журналах, опять «без разбора»: в «Русском вестнике», «Ниве», «Русском обозрении» — везде, где их готовы были публиковать, не требуя «гражданской скорби». Поначалу Фет планировал собрать пятый выпуск «Вечерних огней», но отказался от этой мысли и решил выпустить собрание стихотворений и даже составил его план, согласно которому стихи снова должны были объединяться в разделы.