Алексеев отказался экспонировать отдельные акватинты к «Анне Карениной», поясняя в письме в Национальную библиотеку Франции от 7 июля 1960 года: «иллюстрации скомпонованы в симфонической последовательности, отвечающей внутреннему единству, созвучному со структурой романа Толстого. По этой причине я не желаю выставлять лишь часть иллюстраций, поскольку это вызвало бы столь же мало интереса, как и публикация отдельных частей романа»[128].

По не зависящим от художника причинам роман с его иллюстративной симфонией-сюитой издан не был. Драматическая для Алексеева история, не единственная в его жизни. Лишь в 1997 году, спустя пятнадцать лет после его кончины, дочь сумеет издать уникальную работу отца. Подготовленные металлические пластины всё это время хранились в офортной мастерской Э. Ригаля, которая теперь принадлежала его внучке Николь Ригаль, президенту Ассоциации гравёров Франции, где и печатались многие работы художника. Сюита к «Анне Карениной», помещённая в папку, была издана без текста элитарным тиражом в двадцать экземпляров. Ещё через восемь лет, в 2005 году, оригиналы из собрания М.И. Башмакова, владельца экземпляра № 3, будут использованы петербургским издательством «Вита Нова» для двухтомного издания «Анны Карениной». Тираж двухтомника, одетого в чёрный переплёт, составил 1300 экземпляров. В нём содержится 1227 страниц текста вместе с иллюстрациями.

Алексеев творил свой художественный мир к роману больше лет, чем над ним работал сам Толстой. Толстой начал роман ранней весной 1873 года. Ему ни с кем не хотелось видеться и даже разговаривать. «Я как запертая мельница», – писал он в одном письме. Роман был закончен весной 1877 года. При жизни Толстого его мало кто иллюстрировал, да и неубедительно. Лишь Михаил Врубель сделал несколько рисунков, один из них – потрясающий до сих пор демонической страстностью: так молодой художник пережил встречу Анны с сыном. Толстой не подозревал об этом всплеске чувств, да вряд ли он и слышал что-либо в то время о Врубеле.

Надо сказать, Лев Николаевич благосклонно относился к иллюстрированию своих произведений и нередко дружил с иллюстраторами, а с живописцами, портретистами особенно – с Ге, Репиным, Крамским, Пастернаком, высоко ценя их живопись и глубину мысли. Он охотно поддерживал художника М.С. Башилова, старательно рисовавшего иллюстрации к «Войне и миру», и, будучи сам крайне требовательным к художественной и жизненной правде, напоминал ему быть точным и правдивым в деталях, в исторических и бытовых, не говоря уже о психологизме и внешнем соответствии обликов героям романа. От иллюстраций Л.О. Пастернака Толстой был просто в восторге. Увидев его акварель «Первый бал Наташи», проявил полную непосредственность: «А ведь когда-то, когда я писал "Войну и мир", я мечтал о таких иллюстрациях». Через пять лет Толстой передаст Пастернаку не законченную ещё рукопись «Воскресения», чтобы каждая журнальная публикация глав выходила с его иллюстрациями. Обратим внимание на важность для Толстого самой личности художника: «А знаете, я вот смотрю на Вас, и мне ужасно нравится нравственная высота, на которой Вы стоите».