В сатире какая-то волшебная птица, воплощавшая бесовскую силу, хвалится своими злодеяниями и в их числе упоминает о том, что она
Здесь как бы пунктиром намечена будущая тема Некрасова:
И это совпадение весьма знаменательно, тем более что начисто исключается всякая мысль о каком бы то ни было, хотя бы отдаленном, влиянии одного поэта на другого.
Либералы пятидесятых — шестидесятых годов, Чичерины, Кавелины, Безобразовы, Бабсты, воспевали благодетельность железных дорог, видя в них прогрессивное завоевание буржуазной культуры. Некрасов же, привыкший оценивать всякое явление общественной жизни с точки зрения интересов крестьянства, поставил свою оценку в зависимость от вреда или пользы, приносимых железной дорогой крестьянам.
Учитывая, как и Шевченко, огромное количество жертв, понесенных народными массами при проведении железных дорог, он счел нужным раньше всего заявить
Именно «мужицкими очами» нужно было взглянуть на чугунку, чтобы написать о ней то, что написано в «Железной дороге» Некрасова.
Некрасов и здесь шел наперекор либералам, прославлявшим железную дорогу как некую абсолютную культурную ценность, независимо от вреда, который она приносила народу в условиях эксплуататорского строя.
Охранители этого строя, прославлявшие постройку «николаевской» железной дороги как «благодетельное предприятие правительства к усовершенствованию на западный образец наших путей сообщения», объявили стихотворение Некрасова «грубейшей», «страшной», «наглой» клеветой и требовали применения к автору строгих административно-карательных мер. При этом один из членов совета главного цензурного ведомства счел необходимым напомнить, «что стихотворение это подверглось уже несколько лет запрещению по существовавшим цензурным правилам».
Действительно, еще в мае 1864 года (то есть не за «несколько лет», а всего только за год) Некрасов представил в С.-Петербургский цензурный комитет рукопись «Железной дороги», хлопоча, чтобы ему разрешили напечатать ее в ближайшем (четвертом) издании его стихотворений. Комитет «не признал возможным дозволить напечатание этой поэмы». Совет министра внутренних дел по делам книгопечатания тогда же утвердил этот запрет.
Запрещенную цензурой поэму Некрасов решил через год напечатать в своем «Современнике», вполне сознавая, какой опасности он подвергает и себя и журнал. Дело в том, что незадолго до того правительство Александра II, отменив предварительную цензуру газет и журналов, установило тяжкое наказание для тех, кто воспользуется этой отменой и рискнет напечатать в повременном издании что-нибудь противоречащее цензурным уставам. Так что, печатая свою заведомо запрещенную цензурой поэму, Некрасов заранее знал, что не миновать ему кары. И кара не замедлила прийти: 4 декабря 1865 года министр внутренних дел П. А. Валуев подписал следующий приказ по своему министерству: