Директор Cartier London Дональд Фрейзер стоит у входа в бутик на Олбемарл-стрит (вверху); интерьер бутика, в котором каждый мог найти «подарки, специально созданные с расчетом на необходимую сегодня экономию» (внизу)

Хотя новый бутик Cartier имел собственный вход с улицы Альбемарль, он был соединен с главным шоурумом. Однажды молодой джентльмен попросил показать ему кольцо с бриллиантом высшего качества, внимательно изучил его под бдительным оком Вансона – и внезапно выбежал из магазина с камнем в руке. Уходя, крикнул, что идет показать его другу, и Вансон в ужасе побежал за ним, стараясь не отставать. Выйдя на улицу, он увидел, что клиент переходит через дорогу. «Задержавшись на несколько секунд из-за пробки, – вспоминал впоследствии Вансон, – я рванул на противоположный угол улицы; в этот момент молодой человек промчался мимо меня обратно в шоурум. Я сделал то же самое и, подойдя к витрине, увидел, что он ищет меня. Я сделал вид, будто не покидал магазин, и спросил: «Вашему другу понравилось кольцо?» Он ответил: «Да, мы его покупаем!» Необычный, но честный клиент Cartier – к счастью для моего взволнованного сердца».

«Вы уедете обратно, мсье Картье»

Жан-Жак обычно не встречался с клиентами. «Мой отец был более приспособлен к социальной стороне бизнеса, чем я», – вспоминал он. Были, однако, исключения: британская королевская семья и другие важные посетители, которые претендовали на встречу с самим «мсье Картье». Была и его невестка Лилиан Бейлс, которая, выйдя замуж за бельгийского короля Леопольда III, стала принцессой Рети.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье Я не был прирожденным торговцем. Я бы предпочел быть с дизайнерами или в отделе камней, а не в шоуруме. Если я что-то продавал, то только потому, что искренне ценил качество этого предмета; предмета, который продавал себя сам.

Из разговоров с Жан-Жаком Картье

Я не был прирожденным торговцем. Я бы предпочел быть с дизайнерами или в отделе камней, а не в шоуруме. Если я что-то продавал, то только потому, что искренне ценил качество этого предмета; предмета, который продавал себя сам.

Лилиан, обладавшая изысканным вкусом, обожала украшения. Однажды Леопольд тихо сказал Жан-Жаку, что хочет купить жене особое бриллиантовое ожерелье, и спросил, не может ли его шурин приехать к ним с набором бриллиантов. Довольный тем, что получает заказ в сложной обстановке, Жан-Жак не терял времени. Обычно он посылал кого-нибудь из экспертов Cartier, чтобы найти камни, но это была его семья, и он лично хотел участвовать в каждом этапе процесса. Отправившись в Антверпен, алмазную столицу, он встретился с ведущими дилерами и выбрал 20 крупных алмазов. Вернувшись на Нью-Бонд-стрит, сам сделал несколько эскизов ожерелья. Затем написал подробный отчет, в котором перечислял характеристики каждого бриллианта, отмечая каждый крошечный недостаток. Как всегда, он настаивал на полной прозрачности: в Cartier ничего не должно быть скрыто от клиента. И только после того, как завершил список, соответствующий всем его требованиям, отправился в Бельгию с драгоценными камнями и рисунками, надеясь получить одобрение Леопольда и Лилиан.