Самые трудные времена

К сожалению, даже волшебное прикосновение Элизабет Тейлор не смогло изменить судьбу индустрии роскоши в Британии. Во всяком случае, это становилось все труднее (в 1971 году подоходный налог достиг 75 процентов). «Витрины салонов Cartier на Бонд-стрит и на Албемарль-стрит притягивают любителей ювелирных изделий, – отметил дизайнер Эммерсон примерно в это время. – Очень жаль, что многие из них не имеют достаточных финансовых возможностей, чтобы зайти внутрь и купить».

В 1968 году Запад охватили студенческие волнения. Протесты, зародившиеся в университетских кампусах, получили широкое распространение, молодежь ставила под сомнение традиционные ценности родителей. Возглавляя движение против истеблишмента и выражая потребность в свободе, молодое поколение дестабилизировало устои буржуазного общества. Поскольку анархическая социальная сцена сочетала стиль хиппи с футуристической одеждой космической эры, индустрия роскоши должна была адаптироваться к новому стилю в одежде и поведении.

Люди все еще интересовались ювелирными изделиями, но хотели, чтобы они были более доступными – даже если это означало замену ручной работы на механическую. Глава нью-йоркской мастерской Cartier Альберт Пуйоль предрекал, что «к следующему поколению или около того, ювелирных изделий ручной работы не останется».

Часовой мир тоже вот-вот рухнет. В 1969 году на рынке появились кварцевые часы с автоматическими механизмами. Созданные в Японии, они быстро обрели популярность на Западе. Поскольку конкуренты Cartier, такие как Bulgari, воспользовались новой технологией, более доступные часы наводнили рынок. Часы, которыми всегда славился Cartier, – с ручным подзаводом и сделанные вручную – оказались под угрозой исчезновения.

Примерно в это же время в Нью-Йорке нанятый Кенмором итальянский дизайнер Альдо Чипулло изобрел браслет Love. Обнародование имени дизайнера ознаменовало изменение прежней политики анонимности дизайнеров Cartier, но Кенмор полагал, что это найдет отклик у американской аудитории (компания Tiffany с успехом делала это уже давно). Состоящий из двух золотых полукругов, скрепленных двумя маленькими винтиками, браслет Love было почти невозможно надеть или снять самостоятельно. «Любовь, – говорил Чипулло, – стала слишком коммерческой, но жизнь без любви – ничто, жирный ноль. Людям нужны любовные символы, которые выглядят почти постоянными или, по крайней мере, требуют не малых усилий, чтобы их снять. Как никак символы любви должны указывать на прочность, которая неподвластна времени».