В конце концов многочисленные факторы убедили Жан-Жака в необходимости подписать бумаги, которые положат конец семейному владению Cartier. Среди них была и возможность воссоединения всех трех ветвей. Хок и его инвесторы уже владели Cartier Paris, и он также говорил о покупке нью-йоркского отделения (что и произойдет через несколько лет). Даже если марка не принадлежит семье, рассуждал Жан-Жак, Cartier снова будет единой компанией. Именно на этом моменте сосредоточилась пресса, когда в начале 1974 года было объявлено о продаже: «Ювелиры Cartier находятся на пути к примирению семейных интересов», – сообщала The Times. Переговоры были завершены для восстановления «полного сотрудничества» между фирмами «в защиту славы Cartier».
Договорившись о продаже, Жан-Жак обратился к своим сотрудникам. Почти 30 лет назад, будучи молодым, нервным, неопытным руководителем, он собрал их вместе, чтобы попросить поддержки в бизнесе, который взял на себя. Теперь, в пятьдесят пять, он должен был объяснить людям, почему его продает. «Мы всегда были очень счастливы, работая вместе как семья, – начал он, – но, как показали недавние события в мире, семейному бизнесу в наши дни трудно или даже невозможно выжить. Я уверен, что работа на более крупную компанию, располагающую значительными ресурсами пойдет вам только на пользу». Эта речь была одним из самых трудных, что ему когда-либо приходилось делать. Мастера, специалисты по камням, продавцы и дизайнеры были его семьей. Он чувствовал огромную ответственность перед ними и памятью отца, он видел разочарование на их лицах.
В течение следующих недель поддерживающие письма и подарки сыпались от работников шоурума и мастерских. Жан-Жак собирался уйти в отставку. Он знал, что фирме придется измениться, чтобы выжить, но было больно смотреть на это. Перед уходом он произнес еще одну короткую речь. Персонал, как сказал Жан-Жак, был для него «второй семьей». Невероятно тронутый их добрыми словами, он попытался выразить «всю глубину моей благодарности за все, чем вы были, за все, что вы сделали».
Это был печальный конец Cartier как семейной фирмы. Жан-Жак держался, сколько мог. Прошло уже больше 10 лет с того момента, как Клод, разведенный и собирающийся снова жениться, продал нью-йоркский филиал. Минуло 8 лет, как Марион решила продать парижский филиал. С тех пор Жан-Жак нес семейный флаг в одиночку. Как единая семья, Картье, вероятно, смогла бы приспособиться к изменениям, но в одиночку это оказалось невозможным.
Потерянный сундук
Через два года после продажи Cartier London Жан-Жак и Лидия, выйдя на пенсию, переехали на юг Франции. Жан-Жаку было грустно покидать страну, которую называл домом бóльшую часть жизни. Он продал бизнес, но поддерживал связь с сотрудниками, некоторые навещали его и Лидию во Франции. В беседах с ними Жан-Жак говорил о том, что он «глубоко заинтересован и озабочен» их будущим, ему не хватало той жизни, которую они вели на Нью-Бонд-стрит, 175.