Всё это были события давних дней, а Полонскую интересовали сегодняшние, бывшие для окружения поэта притчей во языцех:

– Я никогда не могла понять семейной ситуации Бриков и Маяковского. Они жили вместе такой дружной семьёй, и мне было неясно, кто же из них является мужем Лили Юрьевны.

Историки литературы долгое время наводили по этому вопросу тень на плетень. Вот как отвечает на него современный исследователь Ю. Базилевский: «Однажды Брик призналась:

– Я люблю заниматься любовью с Осей (тут Лиля Юрьевна, как это бывает с дамами, смакуя, употребила запредельный глагол). Мы тогда запирали Володю в кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал».

Это же изощрённейший садизм со стороны Брик и мазохизм Маяковского. Удивительно ещё, что этот монстр в женском обличье не убил Маяковского как поэта (да и мужчину тоже). Но порвать всякие отношения с этой женщиной[57] он не смог. Поэтому Вероника Полонская была для него не только объектом чувственности, но и самоутверждения как мужчины. А когда в их отношениях наметились расхождения, это стало для поэта трагедией, завершившейся выстрелом в сердце. Словом, как говорят французы, хочешь знать истину – ищи женщину.

В парке. Владимир Сергеевич Бушин был человеком мобильным: постоянные командировки или пребывания в домах творчества Союза писателей. Когда находился в Москве, много ходил по городу или выезжал на лоно природы вне оного. Излюбленным местом его прогулок долгие годы оставался Тимирязевский парк, который он любил проходить насквозь, от одного входа-выхода до другого.

Как-то поздней осенью 1981 года Бушин собирал полиэтиленовые пробки для ножек мебели и чуть не наткнулся на старушку, которая была увлечена родственным занятием – искала бутылки, брошенные выпивохами. От неожиданности Владимир Сергеевич выпалил:

– Вот пробки собираю для стульев.

– А у меня нет стульев, – грустно ответила женщина.

Разговорились. Старушка пожаловалась: уже три часа ищет и ни одной бутылки, пьянчужки теперь редко бросают их, забирают с собой для обмена. Бушин поинтересовался именем женщины:

– Мария.

– А по отчеству?

– Максимовна.

– Сколько же вам лет?

– За семьдесят.

– Пенсию получаете?

– Сорок пять рублей.

Выходит, по полтора рубля на день. Не разгуляешься, но прожить можно, конечно, если не считать расходов на оплату жилья, коммунальных услуг, лекарств, одежды и прочее. Словом, это бедность, и неслучайно советские пенсионеры копили деньги на собственные похороны, назывались эти сбережения «гробовыми». Иностранцы по этому поводу говорили: