Неизвестный двор, упоминаемый мемуаристкой, находился вблизи места её тогдашней работы – студии «Союзмультфильм» (Долгоруковская, 23а). А встреча писателей произошла в ноябре 1954 года, через четыре месяца после «проработки» Зощенко.

Хикмет ездил в Ленинград на премьеру своей пьесы «Первый день праздника». Позвонить Михаилу Михайловичу попросил переводчика (сам не решился, так как благоговел перед сатириком). Зощенко отклонил предложение встретиться, не желая подводить одного из искренних поклонников своего творчества. Тогда лауреат (что много значило) сам подошёл к телефону:

– Товарищ Зощенко, я всё знаю. Вы не думайте. Но вы один из моих самых любимых писателей. Я приехал ради встречи с вами. И я прошу вас пойти сейчас со мной в театр. Это очень для меня важно.

Уговорил.

В служебных дверях Драматического театра члена бюро Всемирного совета мира встречали партийные работники от культуры. При виде Зощенко под руку с Хикметом лица их вытянулись; от внутреннего напряжения все разом вспотели; глаза их стали злыми, прожигающими писателя ненавистью. Овладев собой, они попытались разъединить писателей, но старый подпольщик крепко держал Михаила Михайловича за плечо.

В зал вошли после третьего звонка. Хикмет распахнул дверь и, подтолкнув Зощенко, сам немного задержался у входа. Увидав охаянного писателя, публика на несколько секунд замерла, но тут же разразилась искренними и восторженными аплодисментами.

Это, конечно, не понравилось партийному активу города. В антракте, когда Хикмет и Зощенко прогуливались по фойе, сзади раздалось нарочито громко, с издёвкой:

– А это что за маленький чёрненький носатый прицепился к Назыму?

Это было как удар кастетом в затылок. Хикмет обернулся. За ними шли два молодца с комсомольскими значками. Это была явная провокация, и Назым, сдерживая себя, дал младшим товарищам партийцев достойный ответ:

– Это мой большой друг товарищ Зощенко. Русский писатель, которого уважает и любит весь цивилизованный мир!

Ну, насчёт цивилизованного мира не скажем, а вот на родине Зощенко читали взахлёб. Выступления писателя сопровождались гомерическим хохотом, его цитировали. Свежие номера «Смехача» и «Бегемота» с его рассказами вырывали из рук. 31 января 1939 года Зощенко был награждён орденом Трудового Красного Знамени. А через четыре года началась травля, которая отвратила Зощенко не только от литературы, но и от жизни. Г. Леонтьева вспоминала: «После злополучной встречи с английскими студентами он почти совсем (а чуть позднее – совсем) перестал работать. Когда прихожу к нему в очередной раз и спрашиваю, что делал, пока не видались, он с печальной своей полуулыбкой отвечает: