Это сообщение не соответствовало действительности, как и заявление ТАСС от 3 марта 1943 г.

Я доложил по телефону командующему генералу об эвакуации Ржевского плацдарма и подрыве моста через Волгу. Немецкие разведывательные самолеты подтвердили на следующий день правильность донесения. Отход продолжался в течение двенадцати беспокойных и тревожных дней и ночей. План Моделя был сложен. Оборонительные рубежи для дивизий менялись. Прохождение подразделений через вражеские территории, использование произвольно выбранных маршрутов отхода, постоянно менявшиеся задачи в связи с активными наступательными действиями сильного противника – все это приводило к многочисленным трениям. Когда ночью совершался отход с очередного оборонительного рубежа, я до рассвета стоял вместе с командирами полков и наблюдал за прохождением маршевых колонн до тех пор, пока последний командир не докладывал о том, что его последняя рота или батарея прошли. Затем приходил черед саперным батальонам, минировавшим местность.

Войска вновь обретали во время передвижения уверенность в себе, которая легко терялась в однообразии окопной жизни. Противник появлялся на лыжах и в аэросанях, стремился догнать и нанести нам поражение. 129-й дивизии трижды приходилось в течение от одного до трех дней вести ожесточенные бои на оборонительном рубеже. Артиллерийский полк каждый раз оказывал огневую поддержку. Его проволочная и радиосвязь помогали ему на марше обеспечить сосредоточенный огонь всех двенадцати батарей.

Новое средство разведки – боевая радиоразведка – привело к потрясающим результатам. Русские получили по ленд-лизу от американцев большое количество аппаратов радиосвязи и воспользовались ими, как всегда, безалаберно. Их открыто посылаемые по радиосвязи сообщения и приказы и радиопереговоры сразу же попадали в распоряжение их противника, то есть нас. Это давало возможность для получения уникальной информации не только о сложившейся обстановке для ведения точного огня, но и о намерениях и планах русских, которые могли быть перечеркнуты благодаря своевременно принятым контрмерам.

Два приемника были настроены на известные русские частоты. Их обслуживали радисты батальона связи. Рядом с ними работали русские хиви в качестве устных переводчиков. Обер-лейтенант Берниус, офицер информационно-разведывательной службы штаба, переводил мне русскую речь на немецкий. Они позволяли наметить ориентир на местности для ведения массированного огня батарей артиллерийского полка, командир которого полковник Вюстенхаген стоял рядом со мной у стереотрубы. Часто мы узнавали о планах наступления и направлении движения войск.