В группе армий «Юг» погиб мой старый командир роты генерал-лейтенант Лёвенек, ныне командир 39-й пехотной дивизии. С ним не всегда было легко общаться, но он обладал невероятной трудоспособностью, которая отличала его еще перед войной, когда он возглавил «танковых радистов» в 16-м танковом корпусе. Лёвенек служил примером гудериановской тактики и предъявляемых к нам требований. Гудериан, теперь главный инспектор бронетанковых войск, был полностью реабилитирован.

Затем нам стало известно о большом наступлении «Цитадель», которое должно было начаться южнее Курска. Нам было необходимо занять рубежи обороны слева и справа от нас, заместив своими частями отбывшие дивизии. У нас уже был батальон хиви в количестве 1100 человек. Нам были переданы еще два батальона, в которых было около 1000 русских женщин. В дивизии уже было до тысячи русских хиви – шоферов и поваров, а также прачек, которыми работали женщины. Все они освободили от тыловых работ наших бойцов. В середине июля 1943 г. я получил 75 медалей «За службу и храбрость» с зеленой лентой для хиви, некогда награда предназначалась для мусульман на Ближнем Востоке. Добровольцы были построены в широкое каре, напротив музыкантов стояла тысяча русских женщин в белых кофтах. В своей мешковатой рабочей одежде они мало чем отличались от мужчин. Рядом со мной стоял офицер-переводчик Андреас. Я пожимал награжденным руку, Мёллер надевал награды. Среди отличившихся было много сибиряков, самых работящих и надежных из хиви. Из-за их внешнего вида мы называли их китайцами.

Подполковник Мазиус был переведен в 383-ю пехотную дивизию. Мне нужен был для его замены начальник оперативного отдела штаба. Мазиус был мне прекрасным помощником в течение 8 месяцев.

В конце июля 129-я пехотная дивизия погрузилась в железнодорожные вагоны и направилась в сторону Брянска. В Смоленске я посетил генерал-лейтенанта Кребса, который сообщил мне, что дивизия будет находиться в резерве группы армий «Центр» под Брянском. Я поехал туда на машине с его помощником обер-лейтенантом фон Драйзингом и зарезервировал комнату в солдатском клубе. Оттуда я позвонил моему другу Августу Винтеру, начальнику штаба 9-й армии, чтобы знать обстановку. Ответ был: «Сразу же отправляйтесь в Карачев! Дивизия выгрузится там и поступит в распоряжение генерала Фриснера, командующего 23-м армейским корпусом». Постель осталась нетронутой. К полуночи я был в Карачеве. По телефону я связался с 293-й пехотной дивизией, и мне сообщили, что обстановка на их левом фланге остается неопределенной. Проводная связь через Карачев – Хвастовичи с 53-м армейским корпусом была перерезана противником. На расстоянии 100 км на дальней обходной дороге через Брянск связи не было. Между обоими корпусами зияла брешь, которую необходимо было ликвидировать.