Обилие вина привело к тому, что визит протекал не столь гармонично, как я надеялся. Капитан Новотны, один из самых успешных наших летчиков-истребителей, приехал в штаб дивизии повидать своих австрийских школьных товарищей. Мой брат Эдуард, майор и начальник штаба подразделения связи укрепрайона на Атлантическом валу, приехал незадолго до этого. Генерал фон Зоденштерн вместе со мной три часа в небывалую жару объезжал позиции. Наведывался генерал-полковник Бласковиц, командующий группой армий «Г», которая на Атлантическом побережье включала 1-ю армию, а на Средиземноморском – 19-ю армию. В ответ на мою обеспокоенность слишком большой протяженностью участка обороны и невозможностью организовать огонь в узловых ее точках он заметил: «В устье Гаронны на побережье Атлантического океана район обороны значительно больше».

Я сопровождал одного адмирала, командующего, во время стрельб на береговой батарее. Перед нами буксирное судно протащило плавающую мишень. После пристрелки пришел приказ: «Залп!» Затем нужно было наблюдать за работой «граблей». На буксире были установлены приспособления, похожие на настоящие грабли, с помощью которых определяли рассеивание снарядов на глубине. Каким образом, столкнувшись с этими необычными понятиями, можно было наладить взаимодействие между артиллеристами? На время учений дивизии был выделен батальон штурмовых орудий, командиром которого был капитан с говорящей фамилией Бумм. Силами одного батальона и других родов войск, что были в нашем распоряжении, отрабатывалось взаимодействие войск в случае высадки десанта, так, как она нам представлялась.

И опять мне бросились в глаза блестевшие на солнце стальные шлемы. Несмотря на множество предложений, немецкое интендантство так и не собралось покрасить их в какой-нибудь матовый неприметный цвет. Так что приходилось обмазывать их имевшейся под рукой глиной или маскировать ветками. Почему это удалось частям СС – одеться в маскировочные пятнистые куртки и обтянутые такой же материей шлемы?

В мае наступила сильная жара. Цветущие растения завяли. Протяженные участки обороны были пронизаны каналами. Они служили для испарения морской воды. Затем соль ссыпалась в высокие кучи, напоминавшие горы. Мы купались в море. На пляже мне встречались серо-зеленые, до 40 см в длину и толщиной в палец змеи, гревшиеся на солнце. Дивизионный врач и ветеринар так и не смогли прийти к общему выводу, ядовитые ли они и если да, то как при этом защитить солдат.

В размышления о том, каких неожиданностей нам ждать от высадки противника, вторгались беспокойные мысли о семье. В конце апреля моя жена и трое младших детей были эвакуированы из Вены, которая все чаще подвергалась авианалетам, в Брайтенштайн-ам-Земмеринг. Я получил известие о смерти молодой племянницы, которая погибла во время трудовых работ от бомбы в Мариенбурге[128]. Ее брат пропал без вести на флоте. Племянник, бывший вахмистром и кандидатом в офицеры в батальоне связи танковых войск, погиб под Тарнополем[129]. 20 мая наша дочь Марион вышла замуж за капитана Эдуарда Штанга, который был командиром роты радистов 23-й танковой дивизии, воевавшей под Одессой. На пару дней его отпустили в отпуск. Я не смог побывать на свадьбе, потому что каждый день мы ждали вторжения.