Виновным объявили Маленотти, его уволили, и он, по словам Микеланджело, всюду принялся распускать о случившемся лживые слухи. Вся эта история выглядит довольно странно. Микеланджело уверял, будто несчастье произошло оттого, что старость и нездоровье не позволяли ему должным образом наблюдать за ходом строительства. Однако, если ошибку не замечали столь долго, что за прошедшее время успели возвести часть свода, это означает, что Микеланджело почти не посещал строительную площадку. Можно предложить и альтернативную версию: на нем лежала более серьезная ответственность, чем он готов был признать. В любом случае враждебно настроенные к нему зодчие получили еще один козырь: работа и так шла медленно, а тут пришлось даже переделывать уже выполненное. Гордое упрямство помешало Микеланджело уехать из Рима.

* * *

Любимый архитектор папы Пирро Лигорио (ок. 1510–1583), конечно, хотел бы возглавить строительство собора Святого Петра, но Павел IV, хотя и не платил Микеланджело, обнаружил, что, подобно своему предшественнику, не может обойтись без его советов. В сентябре 1558 года флорентийский посланник отправил в Рим депешу, в которой выражал беспокойство тем, как много времени приходится ему тратить на папские заказы[1469]. Художник отвечал, что папа вызывает его к себе каждый день и они подолгу беседуют, но он чаще всего просто слушает (папа Павел IV был известен своей неумеренной разговорчивостью).

Микеланджело был поражен количеством проектов, которые вознамерился осуществить папа. Когда он спросил понтифика, какие именно сооружения тот хотел бы возвести, то получил ответ: «cose grande, grandissime», «величественные, как нельзя более величественные». Когда у него стали выпытывать, что именно папа имел в виду под «величественными, как нельзя более величественными» сооружениями, он хотел было что-то сказать, но тут спохватился и добавил: «Невместно обсуждать решения папы». Поэтому, к сожалению, мы никогда не узнаем, как собирался Микеланджело завершить свою мысль. Однако в любом случае, судя по этой беседе, Микеланджело стал уставать от общения с Павлом IV.

Все эти сведения флорентийский посланник получил через посредство Франческо Бандини (ок. 1496–1562), встретившего Микеланджело во время утрени в церкви Санта-Мария сопра Минерва. Еще один представитель флорентийского банкирского сообщества в Риме, из среды которого Микеланджело «рекрутировал» столь многих своих приятелей и помощников, он происходил из того же quartiere Санта-Кроче, что и Микеланджело[1470]. Вокруг художника вновь сомкнулись ряды преторианской гвардии друзей и единомышленников, пополнившиеся новым слугой Антонио и Бандини.