С вдовой Урбино Корнелией и ее детьми Микеланджело обращался как с членами семьи, которую они ему до известной степени заменили[1456]. Она часто писала ему, прося совета; в какой-то момент он серьезно подумывал взять к себе на воспитание ее сына, маленького Микеланджело. Он стал мягче относиться к членам собственной семьи после того, как в 1554 году, после бесконечных обсуждений всевозможных потенциальных невест, Лионардо женился на Кассандре ди Донато Ридольфи. Впоследствии у них родилось множество детей; некоторые умерли, включая еще одного мальчика, окрещенного Микеланджело, но часть из них выжила, в том числе наследник рода по имени Буонаррото и еще один Микеланджело.

Давней, заветной мечтой Микеланджело было возродить семейство Буонарроти, вернув ему былые богатство и славу почтенной флорентийской династии; впервые подобные мысли посетили его еще до того, как возник замысел возвести гробницу Юлия. Теперь он достиг своей цели. Он нажил состояние, которого хватит нескольким поколениям семейства Буонарроти, а потомки Лионардо обеспечили продолжение рода.

Тем не менее, если Лионардо случалось не угодить ему каким-нибудь подарком, Микеланджело по-прежнему мог реагировать раздражительно и недовольно: «Я уже писал тебе о получении треббьяно и о том, как, не попробовав его на вкус, раздарил немалую часть бутылок в уверенности, что оно такое же хорошее, как то, которое ты не раз присылал мне прежде; за это я поплатился срамом и огорчением»[1457]. Со своей стороны, как всегда подозревал Микеланджело, Лионардо пристально и неусыпно следил за своим наследством.

Неизбежная бурная ссора из-за финансовых вопросов произошла между ними в конце жизни Микеланджело, когда он подарил огромную сумму денег преемнику Урбино, своему слуге Антонио дель Франчезе, происходившему из того же города Кастель-Дуранте в области Марке, что и Урбино. Эту историю изложил Вазари, впрочем, перепутав имена слуг. Однажды он спросил у Антонио, что тот будет делать после его, Микеланджело, смерти. Антонио ответил, что тогда придется ему искать другого господина. «Ах ты несчастный, – сказал ему Микеланджело, – надо мне помочь твоей бедности»[1458].

И он подарил Антонио две тысячи скудо, гигантскую сумму, составлявшую примерно две трети его собственного гонорара за роспись Сикстинской капеллы или двадцать годовых жалований профессора Флорентийского университета[1459]. 14 апреля 1563 года Микеланджело подтвердил в официальной дарственной, что эти деньги – полученная на законных основаниях собственность Антонио. Спустя несколько месяцев он яростно опроверг предположение Лионардо, что его ограбили. С ним обращаются как нельзя лучше, настаивал Микеланджело, а потом, он не младенец и сам способен о себе позаботиться. Те же, кто уверяет Лионардо в обратном, – лжецы и негодяи.