Идеи тем самым воспринимались непосредственно, из первых уст: черновики матери Марии пестрят выписками из докладов о. Сергия, нередко сопровождаемые рисунками на полях. В записных книжках о. Сергия также имеются отметки о выступлениях матери Марии (в частности, выписки из ее доклада «О монашестве» от 24 марта 1933 года)[1164]. Оба нередко излагали свои мысли в диалогической форме, следуя их общему учителю Владимиру Соловьеву. Известно, насколько привилась эта форма в творчестве о. Сергия, автора диалогов «На пиру богов» (1918), а затем и «У стен Херсониса» (1922). Мать Мария, в свою очередь, подготовила для одного из лурмельских заседаний о русской идее доклад (позднее переработанный в обширную статью) в виде воображаемого спора русских мыслителей. Чаадаеву, Хомякову, Достоевскому, Соловьеву в нем предоставлена нелегкая роль защищать свои идеи перед лицом (точно приведенными цитатами) собеседника, часто прямо опровергающего его мысли.

Главной темой русской мысли она считает «обращенность к миру» и «богопричастность мира», развивая эти мысли, в частности, на семинарах о. Сергия на квартире у Зандеров в ходе дискуссий об аскетизме и христианском творчестве. Именно там она точно формулирует свой ответ Бердяеву: «за свое творчество люди достойны Царствия». «Я бы ответил условно – да», – лаконично выражает свое согласие отец Сергий[1165].

Вопросы христианской культуры на семинарах рассматривались в свете «социальной проповеди христианства», что позволило матери Марии уже c середины 1930-х годов окончательно определить собственную линию работы при тесном сотрудничестве с РСХД, но на иных основаниях, «более самостоятельно и независимо». Центром этой работы становится социальное служение, что привело к созданию объединения с простым и выразительным названием: «Православное Дело», ибо «вера без дел мертва»[1166]. Булгаков, наряду с Г. П. Федотовым, Н. А. Бердяевым и К. В. Мочульским, был одним из основателей нового объединения и поддерживал его духовно и идейно. Он принял участие в первом сборнике объединения в 1939 году, в котором мать Мария писала во введении в связи с его статьей: «Редакция дорожит ею из глубокого уважения к ее автору, богословие которого так богато социальными вдохновениями». Его имя – «живое воплощение той традиции социально-христианской мысли, в которой мы укоренены духовно»[1167].

Эта причастность к общей традиции с опорой на социальное измерение христианства подтверждается характерными перегласовками в статьях, написанных в 1930-е годы. Прямые параллели, которые мы находим у матери Марии, не сводимы лишь к очевидному влиянию отца Сергия. Скорее, это совместно выбранный путь для решения общих проблем современности.