21 мая / 3 июня. Сегодня Троицын день. Попросила принести мне молитвы, которые читают за вечерней, и прочла их в кровати. Комендант прислал мне чудные цветы. Все идет как нельзя хуже. Говорят, что сейчас во Франции русский не может появиться в ресторане: все посетители встают и уходят. Нас открыто называют нацией изменников. Англия не может больше дать убежища государю. Позор. Презрение нами заслужено.

22 мая / 4 июня. У меня была Вера Орбелиани; я ее просила передать одно письмо императрице Марии Федоровне, а другое ее матери [гр. Е. П. Клейнмихель, рожденная кн. Мещерская]; содержание их дополнит устно и во всех подробностях: о разных инцидентах нашего заключения, о трех посещениях Керенского и о моем участии в этих делах. Она меня попросила доставить государю книгу, изданную ее братом[1312], и небольшую картину Pietro Martire[1313]. Я продиктовала Лили Оболенской, которая зашла ко мне проститься перед отъездом, письмо Настеньке с просьбой передать эти вещи государю.

23 мая / 5 июня. Алексеев отставлен; заменен Брусиловым. Хорошо ли это? Говорят, Брусилов популярнее в армии. Петроград превратился в помойную яму. 25-го именины императрицы; заказала букет и написала письмо, которое отправлю завтра. Кира просил присоединить и его поздравления, что я и сделала.

24 мая / 6 июня. Был Силин, от которого узнала, что положение еще хуже, чем я думала: я хотела, чтобы сделали запас сена и овощей, но он думает, что все отнимут. В июне Силин поедет в Степановское и посмотрит, что можно будет вывезти. Предаюсь воле Божией: Господь устроит все к лучшему. Пока я серьезно больна, и мне остается лишь терпеливо выносить свои страдания. «Довлеет дневи злоба его»[1314].

25 мая / 7 июня. Получила чудную записку от императрицы. Она в ней сообщает о смерти матери Изы Буксгевден[1315]. Как я рада, что Иза могла напоследок с ней свидеться. Она остается на своем посту, так как иначе ее не впустят обратно. Боткин уезжает, — его невестка[1316] серьезно больна воспалением легких.

26 мая / 8 июня. Наш милый комендант Коровиченко приходил со мной проститься. Однако узнаю, что он не окончательно уходит. Думаю, что его оставляют, чтобы помогать и руководить его заместителем, Кобылинским. Провела столь же тяжелую ночь, как и предыдущие, — кашель разрывает грудь. Сейчас составляются отчеты по содержанию царской семьи. Коровиченко занимается этим с Бенкендорфом. У них ничего не осталось: кабинет, прииски и пр. были в одной рубрике, и все отошло во владение государства. Коровиченко опасается, что после опубликования отчетов поднимется гвалт… Эти гнусные газеты обливают царскую чету самой грубой бранью. Кронштадтская республика постановила захватить государя силой и увезти в Кронштадт. Я заплакала, прочтя сегодня утром всю эту низость.