Светлый фон
18 июля. Керенский сказал государю несколько времени тому назад, что они не смогут остаться в Царском. Говорили о месте изгнания — и согласились на Крым. Эта мысль получила одобрение государя; так и были запакованы ящики, вдруг, однако же, было сказано, что надо взять с собой все меховое и что найдется из теплых вещей. Очевидно, что путешествие намечалось не в Крым, а на север. Повар, который должен был сопровождать царскую семью, получил приказание приготовить запасов на пять дней, и государь рассчитал, что пятидневная поездка может иметь целью только Сибирь. Отъезд был назначен в полночь. Все были готовы, ящики запакованы и готовы к отправке. Так они прождали целую ночь, до пяти часов утра. Керенский появлялся от времени до времени, всех расталкивая, и говорил в присутствии большевиков в резком тоне. Но без свидетелей он вел себя очень корректно и даже титуловал государя, обращаясь к нему. Великий князь Михаил, узнавши случайно о предстоящем отъезде, тотчас же поспешил приехать из Гатчины и умолял Керенского позволить ему проститься с братом. Керенский привел его к государю, который был сильно поражен, сам сел в угол, закрыл себе уши и сказал: «Говорите спокойно друг с другом!» Государь был очень потрясен, и, как это бывает в минуты большой неожиданности, они не нашли ничего сказать. Впрочем, свидание продолжалось очень недолго. Наконец Керенский вошел в рабочий кабинет государя и спросил: «Ваше величество, верите ли вы мне?» Государь помедлил, потом взглянул на Керенского и сказал: «Да». — «В таком случае, ваше величество, поверьте мне, что все, что я делаю, происходит для того, чтобы вас спасти, а не для того, чтобы вас погубить. Верите ли вы мне в этом?» Государь ответил: «Я вам верю». За решеткой дворца стояла огромная толпа, которая шумела и выкрикивала угрозы. Было бы невозможным вывезти царскую семью через главные ворота; поэтому автомобили направились через парк к станции Александровск. Там уже стоял наготове поезд. Императрица с большим трудом была поднята туда и тотчас упала навзничь на их руки.]
4/17 августа. Была у обедни в моей любимой церкви Знамения; пошла пешком. Потом у меня был Деревенько; он собирается в скором времени последовать за сосланными в Тобольск. Сейчас они плывут на пароходе из Тюмени. Тобольск находится в 300 верстах от железной дороги, и зимой туда можно добраться только на лошадях. В присутствии солдатских и рабочих депутатов Керенский напускает на себя внешнюю грубость, а наедине с царской четой он почтителен и даже их титулует.