Зато как счастлив Дмитрий Петрович, щеголяющий в цебраанцуге со следами шестиконечной звезды на спине (почему, неизвестно, ведь он чистокровный русак). И ему приходят письма от жены, причем чуть ли не ежедневно. Она пишет, что была, есть и будет верна своему Мите, что любит только его одного и с нетерпением ждет его приезда. Дмитрий Петрович ног под собой не чувствует. Того и гляди у него вырастут крылья, и он воспарит над грешной землей Саксенгаузена.

Перед своим пленением Богданов был комиссаром полка, а значит, и записным пропагандистом диалектического материализма. Но то было давно, а теперь он проповедует urbi et orbi[1059] доморощенную теорию космического пессимизма:

— Как велик, беспределен мир и как ничтожен человек. А что такое социальные катаклизмы по сравнению с космическими? Буря в стакане воды. Вся-то наша планета — пылинка, затерянная в мировом пространстве. А по этой пылинке взад и вперед ползают какие-то двуногие вирусы, вообразившие себя царями природы. Вот она, жалкая картина мироздания, вот оно, человеческое общество со всеми его мелкими страстями. Настанет день, и эта пылинка с населяющими ее двуногими вирусами упадет на солнце и вся без остатка сгорит в его пламени. И не останется ни малейшего воспоминания о нас, о нашей планете, о наших войнах и социальных катаклизмах, о наших радостях и страданиях.

Да, здорово плен ломает, корежит, выворачивает человека наизнанку.

После обеда наш остряк-самоучка Германов собрал около себя большую группу пленяг-репатриантов. Он развел турусы на колесах, рассказал несколько забавных происшествий из жизни. Вот одно из них.

— Дело было в Ашаффенбурге. После освобождения из плена мы захватили большую комнату с мебелью, а потом пустили к себе девок. Всего нас в этой штубе было 10 пленяг и 6 девчат. Ну ничего, значит, живем-поживаем, добра наживаем. Но вот однажды ночью, когда все легли спать, в комнату вошли черные ами. Их было трое — высокие, здоровые, мускулистые. Ну и дали же они жизни девкам! Девчата орут, визжат, скулят, а негры делают свое дело. Словом, вчистую обработали всех девок. А мы лежим на койках и ржем как жеребцы. Ей-богу, ребята, чуть не лопнули от смеху.

Рассказывая это, Германов весь трясся от гомерического хохота. Надо сказать, и слушатели не отставали от него.

Соревнуясь с Германовым, Разин рассказал другой не менее забавный случай. Однажды в Дармштадте он за коробку «файв рейшн»[1060] продал ами русскую девушку. Разин хвастал этим поступком, как героическим подвигом.

Он и был героем в глазах очень многих ребят.