И еще одно бесконечно жалко – зачем он себя так связал (хочется сказать – «повязал») этой бесконечной, громоздкой, не столь уже необходимой человечеству работой, где, в сущности, так мало нового сказано? И это – при том, что существует «Клим Самгин» (ненавистного Горького) и «Тихий Дон» (который так хочется отделить от ненавистного Шолохова), что, наконец, сам он имел счастье воевать артиллерийским капитаном чуть не всю эту войну. Такое впечатление, что испугался, уклонился, дезертировал.

Что ж… Как сам же он сказал в предисловии к «Августу», так и я осмеливаюсь повторить: «Стало быть, мне поднимать…»

Очень хочется повидать вас и выслушать все до единого «частные замечания». Ведь текст – не окончательный, и многое я выпустил для журнального варианта. Например, что Гудериан в том егерском батальоне был еще «фекрихом»[545] (что-то вроде нашего юнкера), что там хранились его винтовка и пилотка, и на поверках фельдфебель ежевечерне выкликал: «Гудериан Гейнц!», а правофланговый ответствовал: «Отсутствует по уважительной причине – командует нашей 2-й танковой армией»[546]. Может быть, от этого стало непонятнее, почему солдаты с ним – «на ты». Ну, и еще Катынь осталась за бортом – ведь это он ее брал, и за нее ожидал петли в нюрнбергской тюрьме. Покуда это как-то не привязалось, но, надеюсь, со временем привяжется – к орловской тюрьме с ее трупами[547].

Не хочется на трупах обрывать, хочется – во здравие! Сейчас мы в Мюнхен рванем, исполнилось 10 лет «Верному Руслану», и «Свобода»[548] хочет повторить передачи, но с привлечением автора[549]. Это денька на три-четыре, а после уж к вам.

Спасибо огромное за письмо! Крепко обнимаем, целуем, желаем лишь одного, банального – здоровья.

Илья Серман – Георгию Владимову

10.09.88. Нью-Йорк Дорогой Георгий Николаевич! Здесь, на даче под Нью-Йорком, мне удалось прочесть отрывок Вашего романа в «Континенте» № 56[550]. Скажу прямо, ничего подобного об этой войне я не читал даже у Гроссмана. Ощущение необыкновенной убедительности и правды всего, Вами увиденного сквозь полустолетие, удивляет и завораживает. И сразу складывается впечатление, что иначе это, о чем Вы писали, происходить не могло. Вам удалось посмотреть на войну с некоей общей, а не только русско-советской точки зрения, и это дало Вам как писателю огромные возможности видеть во все стороны света[551]. Я в свое время читал у Вас о Гудериане и поразился силе и правдивости этого эпизода. Надеюсь, Вам работается, несмотря ни на что! Мы будем здесь до 15 октября, а потом в Иерусалим. Желаю Вам и Вашей жене всего хорошего! С искренним уважением, И. Серман