— Худяков?

— Я Худяков!

— Никонов...

— А я начальник политотдела армии ПВО, полковой комиссар Геллер, — сказал он, когда сверил всех по списку. — Тут еще присутствует командир прожекторного полка подполковник Рысев и ваш знакомый капитан Хмелев. Вы, вероятно, товарищи, догадываетесь, зачем мы пригласили вас в штаб армии?

— В самых общих чертах, — заметил Борейко.

— Как нам стало известно, — продолжал Геллер, — некоторые из ваших товарищей обращались в райвоенкомат с просьбой призвать в армию. Поскольку до сих пор не было срочной необходимости брать вас на военную службу, вам и отказывали. Но все вы, в меру своих сил, трудились на оборону — вязали маскировочные сетки, в них ведь тоже большая нужда в войсках, или штамповали детальки для оружейных цехов. А нынче возникла, можно сказать, крайняя необходимость призвать группу слепорожденных в прожекторный полк в качестве слухачей на звукоулавливателях. Действительно, товарищи, у вас очень остро развит слух?

— Наверно, так, — ответил Борейко, и среди слепых возникло оживление.

— Это точно! — подтвердил Никонов. — Слух у нас отличный. Там, где зрячие люди не слышат, мы далеко ловим даже среди посторонних звуков комариное гудение. Я, например, родился слепым, и такая способность у меня с самого детства.

— Так, вероятно, и у других товарищей?

— Так точно, товарищ полковой комиссар! — отозвался Кротов и обратил на него свои глаза, взгляд которых Геллер совершенно не ощутил.

— Однако не думайте, товарищи, — предупредил полковой, — что наше решение призвать вас на военную службу возникло просто так, как говорится, на голом месте. Мы тщательно изучили вопрос, познакомились с мнением авторитетных лорингологов и окулистов. Все они утверждают, что у слепорожденных именно такой тонкий, обостренный слух, как говорил товарищ Никонов. Зрячий человек даже с сильно развитым слухом уступает в этом деле слепорожденному. Может быть, кто-нибудь из вас даже читал или слышал о том, что в старое время на пароходах в должности лоцмана служили слепорожденные, — и зачитал им запись из своего блокнота.

— Помнится, где-то читал, — произнес Иванов Василий, лет двадцати трех, с бледным, тонко очерченным лицом и такими большими подвижными, ищущими глазами, что трудно было поверить в их слепоту.

Начальник политотдела вкратце рассказал о положении в блокированном Ленинграде, о том, что немцы теперь хотя и не совершают крупных массированных налетов, но почти изо дня в день, особенно в туманную погоду, посылают небольшие группы в три-пять бомбардировщиков, а то и одиночные самолеты, причем предварительно открывают артиллерийский огонь по переднему краю или непосредственно по Ленинграду, чтобы дезориентировать средства противовоздушной обороны. Создавая таким образом в воздухе сильные помехи, они мешают слухачам своевременно и точно ловить цели.