7 сентября 1822 года К. Калайдович в письме Малиновскому дает подробный многостраничный отчет о поездке с графом Румянцевым и в Ржев, и в городище, не забывает также сказать, что здоровье графа «укреплялось от путешествия; он тогда только скучал, когда не находил предметов, удовлетворяющих похвальному его любопытству». Прощаясь во Ржеве, граф Румянцев вознаградил своего сотрудника: «пожаловал мне при отъезде 300 р.» (Там же. С. 237).

Стоило митрополиту Евгению упомянуть, что в третьем сборнике опубликовано писем патриарха Никона царю Алексею Михаловичу из Словецкого похода только шесть, а в Новгородской Софийской библиотеке их 14, «и многия любопытнее напечатанных», как Румянцев тут же отправил письмо в Новгород, «чтобы остальную часть сих грамот для меня списать и кой час их получу».

В письме Малиновскому граф Румянцев сообщает, что профессор Кротков готов ему уступить найденные в Рязани татарские монеты за 150 рублей, монеты нужно будет переслать ему в Гомель. А купленный им весьма редкий Октоих Острожского издания 1603 года очень дряхлый, надобно с большой осторожностью переплести, как бывало и в прежние дни. Ожидалась к выходу в свет Софийская летопись, и граф Румянцев из экземпляров, ему принадлежащих, просит от его имени послать книги преосвященному Серафиму, преосвященному Филарету, Николаю Карамзину, Александру Ивановичу Тургеневу, вице-адмиралу Шишкову, Алексею Оленину, Александру Ермолову, господину Востокову.

Сохранились свидетельства и о том, что граф Румянцев поддерживал хорошие отношения с польскими славистами. В.А. Францев перечисляет в своей брошюре круг польских ученых и друзей графа Румянцева: «К нему принадлежали: Г.С. Бандтке, З.Д. Ходаковский, С.Б. Линде, Хр. Ц. Мронговиус, И.Б. Раковецкий, М.К. Бобровский, И. Данилович, Ж. Онацевич, О.И. Сенковский, И. Лелевель и др. … Полная картина связей его с представителями польской науки составит одну из блестящих страниц биографии заметного в истории славянского просвещения первой четверти ХIХ в. мецената» (Францев В.А. Из переписки Гр. Н.П. Румянцева. Варшава, 1909. С. 27). Подробнее В. Францев рассказывает в этой брошюре о переписке с С. Линде и И. Лелевелем.

Иоаким Лелевель, профессор в Вильне, стал известен в России после публикации его статьи «Известие о древнейших историках польских и в особенности о Кадлубке, в опровержение Шлецера», переведенной на русский язык Ф. Булгариным. А целая серия статей Лелевеля «Рассмотрение истории государства российского», посвященная анализу «Истории России» Н.М. Карамзина, сделала имя автора статей уважаемым в России. Граф Румянцев читал статьи Лелевеля, хотел его привлечь к работе московской группы ученых, пытался поручить ему издать Прусскую хронику, которая хранилась в Кенигсберге, возникали и другие поручения, но Лелевель отказывался: крайняя придирчивость варшавской цензуры так уродовала исторические статьи, что лишала ученых возможности соблюсти правду исторического документа.